Окно в Японию: http://ru-jp.org

ЯПОНСКОЕ СТУДЕНЧЕСТВО И ТЕАТР НО

Мне посчастливилось в этом году заниматься научными изысканиями в университете Васэда, где есть известный и единственный в Японии театральный музей, основанный в 1928 году в память о выдающемся профессоре Цубоути Сёё и его грандиозной деятельности по реформированию японского сценического искусства. Этот университет имеет репутацию "кузницы" театральных кадров. Многие драматурги, критики, режиссеры и актеры ХХ столетия получили образование в Васэда и начинали свою сценическую карьеру в студенческих труппах и кружках. А небольшой университетский театр (здание) под названием "Дом драмы Васэда" (Васэда дорама кан) известен всей Японии. Здесь поставил свои первые спектакли всемирно признанный живой классик современной японской режиссуры, а в 60-е годы - просто студент Судзуки Тадаси.

В университете постоянно действует несколько студенческих трупп, есть исследовательские театральные общества. Например, театр "Концерт" существует уже 35 лет. Он ежегодно дает спектакли на русском языке, в его репертуаре только русская драматургия. Играют студенты, изучающие русский язык. Есть и совсем небольшие коллективы, активно осваивающие традиционные сценические искусства под руководством актеров традиционного театра. Такая ситуация характерна в той или иной мере для каждого токийского университета. Нередко в любительской, самодеятельной студенческой среде рождаются профессиональные исполнители и даже знаменитости. В этом смысле ситуация в японском театральном мире резко отличается от российской, что, безусловно, связано с тем, что в нашей стране существует хорошо налаженная система подготовки профессиональных кадров для сцены, а в Японии подобной разработанной образовательной системы нет. Впрочем, это тема отдельной большой статьи.

Мне же хочется рассказать об одной группе студентов другого токийского университета - Кэйо, с которыми мне удалось познакомиться благодаря любезному содействию прекрасного преподавателя русского языка Надежды Яковлевны Адзумаи.

Каждый год в начале декабря университет Кэйо устраивает большой общестуденческий праздник, который разворачивается на всей территории главного кампуса. Праздник продолжается несколько дней. Он состоит из выступлений многочисленных студенческих коллективов, спортивных состязаний, выставок студенческого творчества. В декабре 2004 г. я была приглашена на такой праздник, где впервые увидела студенческий спектакль театра Но. Я видела также студенческий Кабуки, однако, именно с группой любителей Но мне удалось познакомиться более тесно, и поэтому о них, об их спектакле и репетициях я поведу речь.

Спектакль давался в сравнительно просторной аудитории, из которой были вынесены столы и освобождено место для игры. Пол устелили золотистого цвета куском линолеума размером 6х6 метров (таковы цвет и канонические размеры сцены-коробки театра Но), соорудили задник из фанеры, на котором с помощью кнопок укрепили живописное изображение священной сосны храма Касуга, воспроизведенное компьютерными средствами, что должно было напоминать канонический облик задней стены сцены Но. С улицы доносились громкие звуки ударных, электрогитар и голоса певцов рок-группы, занявшей временные подмостки на обширном внутреннем университетском дворе. Я подумала, что играть в сложной медитативной технике Но на таком звуковом фоне совершенно невозможно даже для профессиональных исполнителей. Кажется, студентов, тем не менее, это нисколько не смущало. Аудитория постепенно заполнилась зрителями, и спектакль начался в назначенное время.

Спектакль состоял из отдельных номеров. Это был спектакль-концерт. Каждый студент исполнял заключительный танец (симаи) из разных пьес под пение хора, состоящего из четырёх-шести человек. Сложные костюмы Но и маски не использовались. Не было и музыкантов. Ребята выступали в национальной одежде: складчатые юбка-штаны хакама и жакет хаппи, в руках веер - непременный аксессуар национального костюма и костюма Но. Студенты попеременно то становились хористами, то исполняли танец. Они учились, следовательно, не только пению текстов пьес, но и искусству танца. Спектакль продолжался около трех часов, так что каждый показал себя. Среди участников спектакля были обучающиеся в двух разных школах Но: одни получали уроки у представителя школы Хосё, другие - школы Кандзэ. Исполнительские стили поэтому несколько отличались. Заключительные танцы "симаи" проще многих других танцев Но и по пластическому решению и в силу того, что они не требуют владения достаточно сложной системой дыхательных приёмов. Все студенты находились на разных ступенях обучения от первой до третьей, что очень полезно видеть для понимания специфики мастерства в театре Но. Среди исполнителей было много девушек, и это в настоящее время уже никого не удивляет (женское исполнительство в среде любителей известно с 60-х годов ХХ века). Сильное нескрываемое волнение прочитывалось на лицах молодёжи. Атмосфера царила торжественная и творческая. Зрители наблюдали спектакль с неослабевающим интересом. Я всецело разделила со зрителями настроение минуты.

Много разных мыслей бродило в голове, а глаза с обостренным вниманием схватывали детали и делали массу открытий. Одно дело, так сказать, в свободное от работы время заниматься простыми фольклорными формами творчества. Однако же, театр Но - высокопрофессиональное, сложное, многоаспектное каноническое искусство, требующее длительного, десятилетиями, всецелого погружения в него при условии соблюдения определенных правил аскезы ("любострастие, азартные игры, чрезмерные возлияния - таковы три строгих запрета, установленные издревле", - сказано актёру еще в начале 15 века). В такой ситуации практическое освоение актерского мастерства любителями и тем более - студентами является, очевидно, формой лишь частичного приобщения и своеобразным способом общения с подлинными мастерами этого искусства, поскольку учителем любителей всегда является опытный актер и нередко - знаменитость.

Современный молодой японец практически не пользуется веером, не носит национальный костюм, не знает культуры аскезы. Безусловно, когда он надевает хакама и берёт в руки веер, в нем пробуждается "прапамять", и ради оживления исторической памяти он идет обучаться нелегкому искусству Но, которое способствует формированию самосознания (или, как сейчас модно говорить, "самоидентификации") молодого человека в духе преданности старине, высокой ее оценки. Это не может не вызывать уважения: человек ищет скрепу, опору, непреходящее. Степень вовлеченности и способность проникновения в тайны техники Но - вопрос совершенно особый. Озарения и прорывы возможны на любой ступени обучения.

На импровизированной сцене выступали самые обыкновенные современные юноши и девушки 19-25 лет. У некоторых были супермодные стрижки и крашеные волосы, при этом все до одной физиономии имели одинаковое сосредоточенно-собранное выражение. Одним студентам лучше удавалось пение, другие достигли заметных успехов в танце. Студенты первого года обучения были видны сразу: даже правильно держать веер им было нелегко. Только когда видишь начинающего исполнителя, понимаешь, какой длинный путь проходит актер Но и сколь сложны и необычны техника речеведения, пения, пластика в этом театре.

После спектакля группа студентов, обучающаяся у знаменитого актера школы Кандзэ - Сакаи Отосигэ (кстати, возглавлявшего прошлогодние гастроли театра Но в Москве), любезно пригласила меня поприсутствовать на их декабрьских занятиях. Я с радостью и благодарностью согласилась.

Занятия происходят обычно в одном из корпусов университета, специально предназначенном для проведения спортивной и кружковой работы. Комната для занятий Но - это помещение, размером не более 20 квадратных метров, устланное соломенными матами "татами" и лишенное какой бы то ни было мебели. Входить сюда можно только в носках. Студенты садятся на пол по-японски в два ряда лицом друг к другу. Расстояние между рядами около метра. Правый ряд - студенты первого года обучения, левый - второго и третьего. Правый ряд - ученики, левый - учителя, то есть старшие обучают младших. Они образуют пары: ученик - учитель. Поразительно, что, скажем, пять таких пар, находясь в тесной близости друг от друга, могут одновременно разучивать разные по мелодике фрагменты текстов из разных пьес и при этом не мешать друг другу. Обучение идёт с живого голоса, методом простого показа. Студенты предельно внимательны и терпеливы во взаимном общении.

Занятия под руководством самого Сакаи Отосигэ и его актеров устраиваются у него дома, на домашней сцене, в районе Ёёги-уэхара, где мне также посчастливилось побывать 22 декабря, в 7.30 вечера. Меня провели по внутренней длинной галерее прямо к сцене, которая поразила своей красотой. Это была настоящая сцена Но с кровлей над ней, альковом, прекрасной росписью на задней стене, ступенькой к зрителям, помостом "хасигакари", великолепно сработанная из японского кипариса "хиноки" не менее полувека назад. Естественный цвет кипариса, золотисто-коричневый, его фактура и безупречная отшлифованность каждой доски, каждой детали создавали непередаваемое ощущение теплоты и монументальности этой постройки. Правда, коробка сцены была вдвое ниже, чем в современных театрах Но. Сцена занимала почти все помещение, и для зрителей оставалась лишь узкая полоска пространства, на котором могло бы разместиться не более 10-12 человек. Там я и расположилась вместе с одним из представителей семьи Сакаи, присутствовавшим специально для того, чтобы оказать мне внимание. Пока меня усаживали, студенты находились все разом на сцене и самозабвенно репетировали куски из танцев, ожидая появления учителя.

Но вначале вошла жена Сакаи Отосигэ с подносом в руках, на котором стояли две массивные чайные чашки, представлявшие собой прекрасные образцы драгоценной керамики для чайного действа, и две изысканные красные лаковые тарелочки на черном лаковом исподе и с черной окантовкой по краю - на них лежали сладости. Как только хозяйка раздвинула дверь-перегородку "сёдзи", и её фигурка в кимоно возникла на пороге, все студенты, все 12 человек, прямо на сцене пали ниц в земном поклоне, а я от неожиданности вскочила со стула и вытянулась в струнку. Жена актера приблизилась ко мне, неторопливо поставила поднос с чашками на низенький столик, стоявший передо мной, представилась. Я представилась в ответ, вручив свою визитку на вытянутых руках (как подобает по официальному этикету). Оказалось, что жена Сакаи Отосигэ вместе с мужем была в Москве на гастролях. Она преподнесла мне фотоальбом, посвященный московским гастролям. Извинилась за то, что муж уехал по делам. Затем любезно и ласково предложила откушать чай со сладостями и с поклонами удалилась. Чай, который мы неторопливо пили с моим соседом некоторое время спустя, во время паузы в занятиях, оказался точно такой, какой вкушают во время чайного действа - густой, терпкий и горьковатый напиток, взбитый из зеленого чайного порошка и кипятка.

Через минуту после ухода хозяйки к студентам вышел молодой актер-учитель, который в этот вечер должен был проводить занятия. Он поднялся на сцену, поприветствовал с поклоном своих учеников и сел на пол по-японски в правом углу сцены. Весь его облик - строгий национальный костюм (хакама и хаппи черного цвета), очень серьезное и спокойное лицо, внутренняя собранность - безмолвно взывал отнестись к занятиям вдумчиво и внимательно.

Четверо студентов исполняли партию хора, а другие показывали учителю под это пение фрагменты танцев. Каждый студент одинаково начинал и заканчивал свой показ. Подходил к учителю, склонялся перед ним в земном поклоне, затем кланялся товарищам и произносил слова: "Онэгаисимасу" - "Прошу". Завершив танец и выслушав наставление учителя, он снова опускался на пол перед учителем и товарищами в поклоне и благодарил: "Аригатогодзаимасита". На эту церемонию демонстрации взаимной вежливости уходило немало времени, и в ней прочитывалась объединяющая людей сила, она создавала атмосферу братства среди участников, а зрителя - завораживала.

Учитель одинаково заинтересованно смотрел игру каждого студента и каждому давал совет приветливым и тихим голосом... Нередко сам показывал, как правильно держать голову или делать то или иное движение. Его высказывание, очень короткое (одно-два замечания) всегда заканчивалось однотипной фразой: "Ато ва кэкко дэсу" - "Всё остальное хорошо".

Всё виденное мною было похоже не на занятия актерским мастерством, а скорее - на заученный, но искренне, с душою осуществляемый ритуал. Конечно же, называть театр Но "театром" есть явная уступка нововременному сознанию.

Я не посмела вторгнуться со своими расспросами в эту удивительную атмосферу погруженности в упражнения, всецелой поглощенности людей ритмами и пластикой искусства Но, их растворенности в учителе и тонкой взаимной чуткости. Исследовательский прагматизм был неуместен в те минуты. Это всё равно, как если бы прервать человека во время его глубокой молитвы и начать расспрашивать о текущей насущности. И хотя у меня возникло много вопросов и к учителю, и к моему соседу, и к самим студентам, я не задала их. Показалось кощунственным делать это. Подходящей минуты для этого не возникло, о чём я нисколько не пожалела. Когда урок закончился, я низко поклонилась всем и горячо поблагодарила за предоставленную возможность поприсутствовать посреди них, стать свидетелем их занятий. Иногда бывает важнее получить невыражаемые в слове сокровенные впечатления, чем собрать конкретные сведения. Приблизительно так думалось мне, когда я покидала гостеприимный дом Сакаи Отосигэ, пробираясь к калитке по узкой извилистой тропиночке палисадника, напоминающей садовые "философские тропы" в монастырях Дзэн.

Мне очень помогал староста студенческой группы Такэнака Тацуя. Хочется назвать также имена всех остальных. Это Ямамото Рёхэй, Сато Эрико, Като Такааки, Ивамото Хироси, Мацутани Аканэ, Хаяси Юки, Сайто Кэйсукэ, Наканиси Ацуси, Сакаи Акицугу. Хочется пожелать этим отважным искателям корней больших успехов в приобщении к истинному искусству.

Нина Анарина
ru-jp@nm.ru

Постоянный адрес этого материала в сети интернет -
http://ru-jp.org/anarina2.htm

##### ####### #####
ОКНО В ЯПОНИЮ -
E-mail бюллетень
Общества "Россия-Япония",
# 12, 2005.03.27
http://ru-jp.org
ru-jp@nm.ru
##### ####### #####