Окно в Японию: http://ru-jp.org

ОКНО НА ОКИНАВУ. ВЫПУСК N 6. ИСТОРИЯ ЯПОНИЗАЦИИ ОКИНАВЫ

Окинава – самая южная и, пожалуй, наиболее уникальная территория Японии, вошла в состав японского государства в качестве префектуры во второй половине 19 в. До этого ее развитие шло в русле собственной истории, в ходе которой сложились особые культурные традиции. Присоединение Окинавы к Японии произошло в 1879 г. – во время одной из самых переломных и исторически значимых эпох в истории японского государства – эпоху Мэйдзи (1867 – 1912 гг.).

Эпоха Мэйдзи началась с событий, которые носят название Реставрации Мэйдзи (1867-1868 гг.), в ходе которых рухнул сёгунат Токугава и власть в стране вернулась в руки монарха. 6 апреля 1868 г. в императорском дворце в Киото было созвано собрание придворной аристократии и феодальных князей – даймё, в присутствии которых малолетний император Муцухито (Мэйдзи по девизу годов правления) огласил подготовленный для него текст – клятвенное обещание модернизировать страну, созвать широкое собрание, с которым ему надлежит согласовывать всю государственную деятельность, наделить все сословия более широкими правами, упразднить все «плохие обычаи прошлого». Это была первая декларация новой власти об основных принципах ее политики.

В июне 1868 г. был обнародован декрет о государственном устройстве. В июле создан Высший государственный совет, облеченный законодательной, исполнительной и судебной властью. Формировался он в основном из представителей феодальной знати. Далее последовали переговоры с князьями провинций об отказе от наследственных прав на княжества. Сначала даймё были предложены посты наследственных губернаторов в бывших их владениях, а затем было ликвидировано и само понятие наследственности. Губернаторами, вместо отозванных в столицу даймё, стали государственные чиновники. Вместо княжеств были учреждены префектуры, в состав которых в свою очередь входили провинции, уезды, управлявшиеся провинциальными и уездными управлениями.

Ликвидации княжеств сопутствовала новая реорганизация центрального правительства. Государственный совет был раздроблен на три ведомства – центральную (обладающую наибольшими законодательными полномочиями), правую и левую палаты. Левая палата, ставшая исключительно консультативным органом, формировалась по назначению императора. Административные функции были сосредоточены в правой палате, которой подчинялись различные департаменты, во главе которых отныне стояли не только придворная знать, но и низшее самурайство.

В течение 1870-1873 гг. правительство провело ряд других мероприятий для стимулирования экономики страны – устранило таможенные барьеры между префектурами, стало поощрять внедрение в производство западной науки и техники. Открывались банки, биржи и торгово-промышленные палаты. Начальное образование стало обязательным. Была отменена прежняя система деления на четыре сословия – высшее дворянство (бывшие князья и придворная знать), дворянство (самураи) и простой народ (все остальное население). Простому люду было разрешено иметь собственные фамилии. Были сняты ограничения на выбор профессии, даровано право свободного продвижения по стране.

В 1872-1873 гг. в стране была проведена аграрная реформа, которая закрепила землю за фактическим владельцем на правах частной собственности с разрешением раздела и продажи земли. Феодальная собственность князей на землю была аннулирована. Общинные земли были объявлены собственностью императора. Изменилось налогообложение крестьян: натуральный налог, зависевший от размера урожая, заменялся на денежный, исчисляемый со стоимости земли.

Одной из важнейших реформ эпохи Мэйдзи стала реорганизация армии и флота по европейскому образцу. В 1872 г. была введена всеобщая воинская повинность. Жалованье самураям (рисовая стипендия) заменялось частично на денежную компенсацию, другая половина специальными 8%-ми обязательствами. В армии вводилась форменная одежда западного образца. Запрещалось ношение самураями двух мечей.

В 1878 г. был издан закон о созыве префектуральных собраний. Проведена реорганизация системы судопроизводства, приняты новый Уголовный и Уголовно-процессуальный кодекс. В 1885 г. создан Кабинет министров по европейскому образцу. И, наконец, в 1889 г. под давлением либерального движения «За свободу и народные права», возникновение которого также может считаться важнейшей составной частью процесса модернизации, была принята Конституция Мэйдзи. В следующем году был созван парламент. Япония все дальше уходила от своего феодального прошлого. «Новое японское государство повернулось спиной к Азии и стремительно перестраивалось по европейским образцам». [1]

Событиям Мэйдзи-исин и последующим преобразованиям посвящены сотни книг, авторы которых по-разному оценивают причины и сущность политических процессов, оказавших решающее воздействие на ход японской истории 19-20 вв. Однако все без исключения исследователи сходятся в одном – Мэйдзи исин – это «основа основ современной Японии». [2]

Одной из главных причин начавшихся в период Мэйдзи преобразований считается стремление японской политической элиты избежать интегрирования страны в систему торгово-экономических связей в интересах «цивилизованного мира», или, что еще более важно, не допустить превращения государства в колонию одной из западных держав. Чтобы достичь этой цели, перед Японией встала задача не только добиться технологического паритета с передовыми западными державами, но и обеспечить безопасность своих границ, преимущественно путем их расширения. Первым шагом на пути экспансионистской политики Японии стала ее аннексия в 1879 г. Королевства Рюкю – государства, расположенного на одноименном архипелаге, протянувшемся от самого южного японского острова Кюсю до северной оконечности Тайваня.

В самой Японии этот шаг не рассматривался как аннексия. Речь шла о том, что в Японии в результате революции Мэйдзи возникло современное государство, которое проводило меры по установлению государственных границ. Японский историк Танака Акира, специалист по периоду Нового времени, в своей книге «Реставрация Мэйдзи», вышедшей в свет в 2003 г., отмечает: «В период Мэйдзи было осуществлено окончательное объединение Японии как современного государства от Хоккайдо до Рюкю». [3] Правительство Мэйдзи осуществило присоединение островов Рюкю, исходя из представлений о том, что они являются неотъемлемой частью Японии. В основе этих представлений лежала уверенность в том, что жители островов в этническом, историческом и культурном плане являются частью единой, гомогенной японской нации.

Между тем, среди окинавских историков и политиков стойко бытует мнение, что Окинава является не просто одной из японских рядовых префектур, а имеет в своем багаже собственную, отличную от японской, историю и культуру. Например, профессор истории Университета Рюкю Ёсихико Тэруя отмечает: «…самый замечательный факт Окинавской истории и культуры – это то, что она имеет 800-летнюю историю в качестве независимого государства, и этот факт признавался другими развитыми странами, такими как Китай, Япония, Корея и странами Юго-Восточной Азии». [4] Усваивая культуру азиатских стран, проявляя собственную самобытность, Королевство Рюкю сформировало уникальные традиции культуры. Создание более века тому назад окинавской префектуры и проведенный в ней процесс японизации оказали решающее воздействие на регион, хранивший традиции Королевства. Страна, накопившая богатейший опыт контактов с Китаем и другими азиатскими странами, в одночасье стала японской заштатной провинцией.

В вопросе об этногенезе собственно японцев, рюкюсцев и айнов до сих пор остается много неясностей, хотя подавляющее большинство как японских, так и зарубежных ученых убеждены, что у них общее происхождение, все они – потомки людей Дзёмон. Однако на этнический облик собственно японцев оказали большое воздействие несколько иммигрантских волн с Корейского полуострова, которые пришлись на период Яёй (300 г. до н. э. – 300 г. н. э.). Современные японцы появились в результате смешения этих двух типов: дзёмонского и «иммигрантского». Считается, что на территории архипелага Рюкю следов культуры яёй не найдено, хотя сосуды типа яёй были обнаружены и на центральном острове Окинава, и на ближайшей к Кюсю группе островов Амами-осима, т. е. очевидно, что связь и торговые отношения между Кюсю и Окинавой в период яёй и позже существовали. Однако здесь отсутствуют свидетельства одной из самых важных составляющих культуры, которую принесли с собой иммигранты с материка в Японию – риса. Это доказывает, что массовые иммигрантские волны с Корейского полуострова в тот период времени не достигли берегов Рюкю.

Археологические свидетельства последних десятилетий позволяют говорить о заселении человеком Рюкюского архипелага более тридцати с лишним тысяч лет назад. Среди этих различных типов палеолитического населения архипелага именно «человек из Минатогава» (16600-18250 лет тому назад) считается прямым предком современных рюкюсцев.

Самое раннее упоминание об островах Рюкю мы находим в китайских хрониках начала династии Суй. В 607 г. император Янги отправил своих посланников в Восточное море на поиски земли Счастливых Бессмертных, дабы узнать секрет вечной жизни и превращения метала в золото. Найденные острова были названы Лю Цю (в японском прочтении Рюкю), что дословно означает «изумрудный шар», из-за их сходства с драгоценной зеленой цепью, дрейфующей в Восточно-Китайском море. Секрета вечной жизни китайские посланники не нашли, но привезли с собой образцы оружия, ткани и несколько пленных. К сожалению, из хроник не совсем ясно месторасположение найденных островов, но с большой долей вероятности можно утверждать, что они достигли берегов Окинавы и островов, севернее нее. В летописях сообщается, что местные жители жили в этот период разобщенными общинами во главе со старейшинами; каждый остров представлял собой самостоятельное государство во главе с «королем».[5]

В японских источниках первое упоминание о «жителях Южных островов» относится к 616 г. В последующие полвека встречаются отрывочные данные о «варварах, которые приезжали в японские поселения с островов Яку и Танэ, и об отправке служащих с целью расследовать и сообщить данные об островах, расположенных к югу от Кюсю».[6] В «Сёку Нихонги» (Хроники Японии) от 698 г. сообщается об экспедиции придворного по имени Фуми но Имико для покорения жителей Южных островов (Нанто).[7] В японских летописях встречаются многочисленные свидетельства посланников, священников, ученых, чей путь из Китая походил через эти острова. Наконец, в 753 г. встречается упоминание о самом острове Окинава, у берегов которой потерпело крушение судно, отправленное из НА-Ра с миссией в Китай. Таким образом, можно говорить о наличии достаточно оживленных контактах между Японией и Южными островами в тот период времени, но утверждать о существовании политической гегемонии государства Ямато над островами Рюкю, как пытаются представить некоторые японские хроники, нельзя.

Наиболее вероятным является тот факт, что появление государства на территории островов Рюкю стало результатом социальной эволюции без решающего влияния извне. Рюкюское сообщество последовательно прошло здесь все стадии социального развития: семьи прибрежных рыболовов и собирателей; локальные кровнородственные поселения; поселения, объединяющие несколько кланов; небольшие княжества во главе с князем адзи и, наконец, архаичное государство во главе с королем. «В течение доисторического и протоисторического периодов острова Рюкю были сравнительно изолированы, и силы эндогенного развития постепенно двигались к созданию государственной формации без значительного внешнего воздействия».[8]

Первым реальным (не мифическим) королем Окинавы считается Сюнтэн, правивший Окинавой в течение 51 года (1187-1237). Полагают, что матерью Сюнтэна была дочь одного из окинавских адзи, а отцом – знаменитый японский военачальник Минамото Тамэтомо. Версия о происхождении первого короля Рюкю была выдвинута священником по имени Тайтю вскоре после того, как японский клан Сацума захватил контроль над островами в 1609 г. Запись ее впервые появилась в официальной истории рюкюской королевской династии «Тюдзан Сэкан» (ок. 1650 г.), написанной по политическому заказу Сацумских князей. Попытка придать легенде статус официальной истории была предпринята, дабы оправдать притязания Японии на острова Рюкю. Неслучайно был выбран легендарный член клана Минамото, к одной из ветвей которого принадлежали сёгуны Токугава, реальные правители Японии того времени. Эта легенда получила свое второе рождение после аннексии Рюкю во второй половине 19 в. Тогда же было объявлено, что рюкюская королевская династия является младшей ветвью японской императорской фамилии, поскольку клан Минамото был основан в 10 веке внуком императора Сэйва. Таким образом, преследовалась цель подчеркнуть общность исторического развития Окинавы и Японии.

За время правления Сюнтэна жители острова достигли значительного прогресса в экономической, политической и социальной жизни. После смерти Сюнтэна престол унаследовал его сын Сюмба-Дзюнки, известный тем, что впервые ввел письменность, за основу которой была взята японская фонетическая азбука. Другим достижением монарха была постройка замка Сюри, ставшего резиденцией рюкюских королей на протяжении многих веков.

Начало 14 века ознаменовало новый этап в политической жизни Окинавы. Окинава оказалась раздробленной на три самостоятельных «королевства»: Тюдзан (Центральное нагорье), Нанизан (Южное нагорье) и Хокудзан (Северное нагорье). С именем главы Тюдзан - Сатто связано одно из самых знаменательных событий в истории Окинавы – установление в 1372 г. даннических отношений с Китаем, которые продолжались в течение пятисот лет. С этого момента раз в каждые два года с берегов Рюкю направлялся корабль с данью китайскому императору, а рюкюские короли получали от него инвеституру, дающую право занять престол. Кроме того, с этого периода времени на территории Рюкю стали появляться китайские колонии, члены которых передавали местным жителям свои знания, технологии и культуру. В свою очередь, рюкюсцы ездили учиться в Китай, и по возвращению на родину, занимали важные государственные посты. Вассально-даннические отношения не означали, однако, прямого вмешательства Китая во внутренние дела Рюкю. Благодаря им Королевство получило официальную лицензию на торговлю с самым могущественным государством в Восточной и Юго-Восточной Азии, а также признание в качестве цивилизованного государства в Восточной Азии. С этого момента позиция Королевства Рюкю в международных отношениях с другими азиатскими государствами была твердо определена.

Преимущества, полученные после признания Китаем, позволили молодому адзи Хаси, захватившему престол Тюдзана в 1407 г., осуществить объединение всей Окинавы под своей властью к 1429 г. Хаси взял фамилию Сё, и с этого периода времени до кон. 19 в. ее носили все рюкюские монархи. Сё Хаси и его потомки вошли в историю Окинавы как первая династия Сё. Последний ее представитель был убит, когда власть в стране захватил казначей королевского двора Канэмаро, присвоивший себе имя Сё Эн. Окончательная стабилизация в стране произошла в период длительного правления его сына Сё Сина (1477-1527 гг.). Вторая династия Сё правила в течение более четырехсот лет, когда последний король Сё Тай был низложен правительством Мэйдзи в 1872 г.

15-16 вв. известны как Золотой век Королевства Рюкю. Страна переживала расцвет экономический, политический и культурный расцвет. Власть короля распространилась на самые южные острова Рюкюского архипелага: Яэяма и Мияко. Были предприняты меры, которые позволили покончить с угрозой внутренних распрей и войн. Стимулирование экономического развития шло путем освоения новых земель, сокращения податей, проведения ирригационных работ, строительства дорог. Почти все необходимые средства для поддержания благосостояния в стране давала внешняя торговля. Чрезвычайно бедный природными ресурсами архипелаг Рюкю имеет одно большое преимущество: выгодное географическое положение, связывая Китай, Корею и Японию с островным миром Юго-Восточной Азии. Правители Королевства Рюкю в полной мере использовали это территориальное преимущество. Рюкюские корабли с грузами китайской керамики и шелка, японских мечей, лаковой посуды, вееров, меди достигали берегов Сиама, Бирмы, Суматры, Явы и Малакки. Оттуда они везли тропические фрукты, пряности, благовония, которые с большой выгодой продавали на рынках Китая, Японии, Кореи. По подсчетам историков, рюкюские купцы в посреднической торговле имели до 1000% прибыли за сезон. Наводнялась заморскими товарами и богатела столица Сюри. Купеческие суда привозили из других стран и нечто более ценное, чем заморские товары, - опыт архитекторов, художников ремесленников. Его жадно впитывала рюкюская культура, успешно развивая при этом национальные традиции. В этот период было построено множество дворцов, храмов и мостов. Позднее уже японское правительство отнесло 22 памятника этого периода времени к числу объектов национального достояния. Особенности рюкюской культуры, обогащенной чужеродными идеями, необходимо рассматривать как наследство, оставшееся с тех времен, когда жители острова были народом-мореплавателем».

В 1609 г. власть над Королевством захватил крупнейший японский клан Сацума, чьи владения располагались на самом юге Кюсю. Широко распространено мнение, что 270-летнее управление Рюкю кланом Сацума является первым опытом Японии колониальной эксплуатации. В некоторой степени это утверждение справедливо, хотя в большей мере правители клана стремились взять под контроль внешнюю торговлю Королевства. Во внутренней политике вмешательство Сацума сводилось к мерам, позволяющим сохранять стабильное политико-экономическое положение в стране. От этих обстоятельств зависела регулярная выплата дани со стороны Рюкю, которая составляла в начале - середине 17 в. около 17% всего годового дохода клана Сацума.[9] Наибольшую прибыль клан получал от доходов в китайско-рюкюской торговле, поэтому князья Симадзу не возражали против сохранения вассальной зависимости Рюкю от Китая. В свою очередь Королевство также решительно стремилось к сохранению этого статуса как выражения своей независимости. Одновременная служба двум господам потребовала от маленького государства проведения политико-экономических преобразований, которые привели к новому витку социального и культурного развития Королевства. Двойной вассалитет повлек и двойную аккультурацию, в результате кон. 17 – нач. 18 вв. считаются временем еще одного золотого еще одного золотого века Рюкю.

В конце 18 в. на острова Рюкю обрушилась целая серия природных катаклизмов, которые повлекли за собой неурожаи, голод, эпидемии. Продуктивность сельского хозяйства по всей стране резко снизилась. В то же время сацумские князья увеличили налоги, поскольку сами переживали финансовый кризис. В довершение всем проблемам прибавилась еще одна, самая, пожалуй, тревожная: корабли западных держав все чаще стали появляться у берегов Рюкю. На Западе также оценили всю выгодность географического положения островов как «южных ворот» Японии, к открытию которой всячески стремились западные страны. Особое значение на этом этапе имело заключение в 1854 г. договора Королевства Рюкю с Соединенными Штатами, от лица которых выступал знаменитый коммодор Перри. За ним последовали договора с Францией (1855) и Нидерландами (1859). К концу 19 в. стало ясно, что в сложившихся на данном этапе мировых геополитических условиях status quo Королевства Рюкю не может быть сохранено.

Осознавая политическую и экономическую уязвимость Рюкю, а, следовательно, и своих южных границ, правительство Мэйдзи приступило к операции присоединения островов, которая получила название Рюкю сёбун (распоряжения, меры в отношении Рюкю). В 1872 г. оно объявило Рюкю самостоятельным феодальным японским кланом (Рюкюхан) во главе с последним рюкюским королем Сё Тай (годы правления: 1848-1879), которому император присвоил титул пэра. Тем самым японское правительство объявило всему миру, и, прежде всего Китаю, что Рюкю являются не более, чем японской провинцией, жители которой находятся под защитой Японии. Легитимность своего контроля над островами японские власти попытались доказать в ходе так называемой Тайваньской экспедиции в 1874 г., когда на остров высадились японские войска с целью наказать тайванцев за их жестокое отношение к потерпевшим кораблекрушение рюкюским рыбакам. Одновременно токийские власти пытались внушить правительству Сюри, что в новой ситуации необходимо осознать неизбежность прекращения вассальных отношений с Китаем и целесообразность присоединения к Японии.

В самом Королевстве образовались две партии: ганко-то, выступающая за сохранение старых традиций, и двойного вассалитета, и кайка-то (партия просвещения), осознававшая необходимость модернизации и сотрудничества с японскими властями. Число сторонников последней было крайне немногочисленным. Основная часть правительства Сюри была настроена крайне консервативно. В Китай без остановки посылались просьбы о помощи. Правительство Мэйдзи, понимая, что осуществить Рюкю сёбун путем переговоров будет делом нелегким и, опасаясь военного вмешательства Китая, решило действовать силой. В марте 1879 г. представитель японского правительства Мацуда Митиюки прибыл в Сюри и огласил решение об учреждении префектуры Окинава. Король был арестован и отправлен в Токио, замок Сюри оккупировало подразделение японских солдат. История Королевства Рюкю закончилась.

Однако движение сопротивления против присоединения к Японии внутри страны становилось все сильнее, в него входили все слои населения, включая крестьян, которые заключали с бывшими правителями соглашения, «скрепленные кровью», обещая не допустить сотрудничества с новыми властями. В китайской провинции Фуккэн собралось множество политических иммигрантов из Окинава, которые просили правительство Цин о помощи. Ситуация накалялась и требовала разрешения.

Посланник Цин в Токио потребовал от правительства Мэйдзи восстановить прежние отношения Рюкю с Китаем. В это время в Китае находился с визитом бывший президент США Грант. Китай и Япония обратились к нему с просьбой о посредничестве. Грант предложил разрешить конфликт путем разделения островов. Японская сторона на переговорах, начавшихся в 1880 г., предложила уступить Китаю южные острова Мияко и Яэяма. Китайская сторона, сознавая, что таким образом восстановить королевство будет уже невозможно, предложила разделить острова на три части: северная часть архипелага должна была отойти к Японии, центральная часть с островом Окинава – остаться во владении рюкюского короля, а южная – отойти Китаю. Соглашение это достигнуто так и не было. Китай оказался не способен противостоять действиям Японии, которая отлично разобралась в Западных правилах международных отношений и руководствовалась ими в своих действиях в Азии. Ситуация разрешилась сама собой после японо-китайской войны (1894-1895), из которой Япония вышла победительницей. В итоге все острова Рюкю безоговорочно стали территорией Японии.

Японо-китайская война явилась своеобразным водоразделом и в процессе японизации Окинавы. Период с момента объявления Королевства Рюкю японской префектурой в 1879 г. и до окончания войны в 1895 г. носит название Кюкан ондзон дзидай (время, когда сохранялись старые обычаи). Центральное правительство, считая Окинаву составной частью Японии, понимало, что история рюкюсцев, их обычаи отличаются от собственно японских, и воздерживалось от радикальных мер по японизации Окинавы. Сказывались и внешнеполитические обстоятельства. Япония, выиграв дипломатическую схватку с Китаем в борьбе за острова Рюкю, не могла не считаться с недовольством Пекина и западных держав. Агрессивное поведение Японии оставалось слишком ощутимым, чтобы им можно было пренебрегать. Японские власти правильно оценивали консерватизм рюкюских лидеров, их прокитайские настроения, и понимали, что помочь здесь может только время, достаточное для того, чтобы выросло новое, лояльное японскому императору поколение. Существовали и сугубо экономические причины осторожного отношения японских властей к Рюкю. Аннексия экономически отсталого, практически лишенного природных ресурсов королевства не сулила большой выгоды. Японские предприниматели не исчерпали еще к этому времени ресурсов внутреннего рынка стремительно развивающейся Японии, поэтому они не стремились к активному вложению денег в экономику Окинавы.

Тем не менее, несмотря на объявленный курс по «сохранению старых традиций», реформы некоторых сторон жизни прежнего Королевства проводились. Вся территория префектуры была разделена на девять районо в. Были сохранены местные управления (бансё и магири), но учреждены новые административные учреждения в качестве надзирающих органов. В центральном управленческом аппарате префектуры стали служить в основном выходцы из других префектур, прежде всего из Кагосима (территория бывшего княжества Сацума). Например, в управлении полиции из 100 человек только 21 были окинавцами [10]. Губернатор префектуры всегда назначался из Токио. С 1879 г. и до поражения Японии во второй мировой войне на Окинаве не было ни одного губернатора–рюкюсца.

Была упразднена классовая система, существовавшая в королевстве Рюкю. Титулы маркизов и определенные доходы были оставлены только королю и ближайшим членам его семьи. Лорды андзи и служивое дворянство сохраняли свое дворянское звание, остальное население относилось к простолюдинам. Служивое дворянство Рюкю делилось на тех, кто получал жалованье от государства и на тех, кто его не имел. Правительство с 1880 г. по 1910 г. ежегодно выплачивало бывшим государственным деятелям денежную компенсацию. Тяжелее приходилось низкоранговому дворянству, лишенному государственных пенсий. Правительство выплатило им несколько сот тысяч йен в качестве займа для устройства на работу. Некоторые переезжали в Наха и Сюри и начинали там торговое дело, устраивались служить районными чиновниками, полицейскими, учителями. Большинство переехали в деревню и занялись там сельским хозяйством.

Старые традиции сохранялись лишь в тех областях (земельная система, налогообложение и местное управление), где проведение реформ в тот период было невыгодно властям в Токио. В то же время многие старинные окинавские обычаи были объявлены «варварскими» и подверглись притеснениям. Подобным гонениям подверглись в первые годы Мэйдзи многие стороны традиционной жизни самих японцев: одежда, прически, поведение. На Окинаве в список «нецивилизованных» обычаев попали мужские прически магэ и женские татуировки.

Во времена Королевства особые прически (собранные в пучок и заколотые золотой, серебряной или медной булавкой волосы) носили все взрослые мужчины. В 1888 г. было объявлено, что чиновники, учителя и ученики в школах должны носить коротко стриженые волосы. Это указание подверглось сильной критике, особенно много протестующих было в столичных районах Наха и Сюри, мужчины которых твердо отказывались остричь волосы. Многие мальчики под давлением родителей бросали школу. Сопротивление продолжалось до японо-китайской войны, после которой короткая стрижка стала распространяться повсеместно, и к началу 20 века мужской узел практически исчез.

Татуировка тыльной стороны руки у окинавских женщин была знаком вхождения во взрослую жизнь. Поэтому так велико было сопротивление запрету этого обычая. С 1899 г. стали применять положение о наказании, татуировщиков и женщин, нарушивших указ о запрете и сделавших татуировку, подвергали аресту. Постепенно старинный народный обычай исчез из жизни окинавского общества. Отечественный естествоиспытатель П.Ю. Шмидт, побывавший на островах Окинавы в начале прошлого века, писал: «Обычай татуировки – уже вымирающий, вернее, даже вымерший обычай. Молодое поколение, под влиянием японцев, отвергло этот способ украшения своей особы, и татуировку можно видеть только на руках у женщин не моложе 40-50 лет» [11].

Центральное и префектуральное правительства всячески содействовали распространению школьного обучения. Первый губернатор Окинавы Набэсима Ноёси считал, что «первоочередной задачей для правительства префектуры является привести местные язык и обычаи в соответствие с существующими на основной территории, для их изменения другого способа, кроме как образования и воспитания нет» [12]. В 1880 г. он основал в Наха педагогическое училище для подготовки преподавательского состава. Существовавшее в Сюри высшее училище, в котором учились преимущественно дети аристократии, было превращено в префектуральную школу второй ступени, а школы для простолюдинов – в начальные школы. Право на получение образования было у всех, но на первых порах большую часть учеников составляли дети дворянства. Крестьянским семьям было не под силу терять лишние рабочие руки, пусть даже и детские. Главным содержанием образования было изучение «стандартного» японского языка и воспитание верности японскому императору. Портреты императора и императрицы появились в окинавских школах в 1887 г., раньше, чем в любой другой префектуре. Такая «узость» обучения – упор на изучение стандартного языка и идеологическая обработка, а также высокомерное и пренебрежительное отношение учителей-японцев вызывали справедливое негодование местных жителей.

Победа Японии в японо-китайской войне положила начало новому этапу ассимиляции. Война убедила многих окинавцев в необходимости модернизации страны. Осуществление этой модернизации, а, следовательно, и повышения своего благосостояния они связывали с полной ассимиляцией со страной-победительницей, с Японией. Первым признаком перелома в общественном сознании окинавцев стало резкое падение влияния прокитайского партии в среде окинавской элиты. Среди населения также наблюдались попытки идентифицировать себя с японцами. Например, мальчики уже охотно стригли волосы, отказываясь от традиционного узла, женщины прибавляли к своим именам суффикс ко, а мужчины заимствовали чтение своих имен по кун (японское чтение имени, в отличие от китайского по он).


Центральное правительство в свою очередь приступило к более радикальным реформам. Была проведена еще одна административная реформа, на этот раз органов местного самоуправления. Вся территория префектуры была поделена на пять административных округов гун, и два столичных округа ку – Наха и Сюри. Существовавшее ранее управление районами было упрощено. Административную систему магири-сима (район-община) заменили на общеяпонскую тё-сон (город-село). Губернатор сам назначал на посты начальников административных округов и районо в. В районах было разрешено созывать предста-вительные собрания, которым предоставлялось весьма скромное право влиять на местный бюджет, однако право вето им дано не было. В 1909 г. было впервые созвано общепрефектуральное собрание, представители которого выбирались местными окружными, районными, городскими и сельскими советами. В 1912 г. впервые два представителя префектуры Окинава было посланы в Нижнюю палату парламента в Токио. И только в 1920 г. жители префектуры получили равное представительство в парламенте вместе с другими префектурами.

К 1895 г. стало ясно, что прогресса в модернизации Окинавы нельзя достичь без проведения широкомасштабной земельной реформы. Земельная реформа началась в 1899 г. с принятия «Закона о земельном регулировании» и была завершена к 1903 г. До реформы три – четверти пахотных земель находилось в общинном владении крестьян. Участки перераспределялись между членами общины через определенный промежуток времени, ни одна семья не имела право обрабатывать один и тот же участок земли более 10 лет. Если семья не могла заплатить налог в полном объеме, то недостающее его количество должна была возместить община, к которой принадлежала семья. Как правило, налог выплачивался натурой. Четверть пахотных земель составляли владения королевского двора, поместья дворянства, а также участки, выделяемые в пожизненное пользование деревенским жрицам норо.

В соответствии с «Законом о земельном регулировании», владельцы наследственных земель получали подтверждение своих прав на землю; участки, выделяющиеся для содержания норо, передавались в качестве частной собственности семье жрицы, главным образом, ее главе по мужской линии. Что касается общинных земель, то те участки, которыми владели семьи в результате последнего перераспределения, оставались в их частной собственности, и регистрировались на имя главы семьи. С этого надела они должны были платить индивидуальный налог уже в монетарном выражении. Введение частной собственности на землю имело, безусловно, положительное значение. Возможность владеть одним и тем же участком земли, передавать его по наследству, продавать его, брать под залог деньги, заставляло фермера с особым вниманием и ответственностью относиться к своей земле, применять меры по повышению ее продуктивности. Переход к денежному налогообложению давал возможность накопить деньги на образование детей. С другой стороны, коммерциализация сельского хозяйства заставляла многих фермеров отказываться от выращивания традиционных культур и заняться производством сахарного тростника, который пользовался наибольшим спросом на японских товарных биржах. При этом основную долю доходов с продажи получали японские перекупщики, окинавским фермерам было запрещено самим продавать тростник.

С отменой общинного землепользования, системы круговой поруки, введением элементов капиталистического хозяйства в деревне, стало постепенно изменяться и мировоззрение, традиции, обычаи, мораль жителей окинавской деревни. Земельная реформа по своим политическим, экономическим и социальным последствиям оценивается в качестве поворотного пункта в истории Окинавы и как самое значительное событие с момента отречения от престола короля в 1879 г. и до начала американской оккупации в 1945 г. [13]

Большое внимание японские власти продолжали уделять распространению школьного образования на Окинаве. В 1901 г. была введена система обязательного четырехлетнего начального образования, с 1907 г. оно стало шестилетним. Правительство префектуры строго следило за тем, чтобы все дети школьного возраста посещали занятия, и даже установили квоту для каждой деревни. Число начальных школ неуклонно росло. К 1927 г. начальную школу посещали до 99% детей школьного возраста [14]. Постепенно увеличивалось число средних и сельских школ, были открыты женские школы высшей ступени, морские и речные школы, профессиональные ремесленные и технические училища. В 1885 г. были организованы медицинские учебные курсы для подготовки врачей. Однако образовательный орган высшей ступени – Университет, на Окинаве был открыт только после второй мировой войны американскими оккупационными властями. Таким образом, подготовка руководителей высшего звена не могла вестись на месте.

Что касается содержания образования, то по-прежнему приоритет отдавался изучению стандартного японского языка. Разговаривать на родном диалекте в школе было строжайше запрещено. Провинившимся вешали на грудь специальные таблички с надписью «я должен говорить только на японском». Ношение такой таблички считалось позором и могло окончиться даже переведением на ступень ниже. Избавиться от нее можно было, лишь уличив другого ученика в употреблении диалекта. Делая акцент на изучении стандартного японского, власти оставляли за рамками учебного процесса другие предметы, что вызывало протест со стороны учащихся и интеллигенции. Известна забастовка в Средней школе Сюри, где директор-японец запретил изучение английского языка в связи с тем, что не все владеют в должной мере разговорным японским языком. В массовой забастовке учащихся принимал участие и будущий «отец изучения Окинавы» Иха Фую.

Много внимания в школьном образовании уделялось воспитанию лояльности и преданности японскому императору и империи. Один из японских деятелей образования Тэраути Исао сформулировал цели воспитательной работы предельно ясно: «Суть морального воспитания подданных состоит в том, чтобы внушить им чувство ответственности за судьбу империи. Совершенно ясно, что в этом смысле начальное обучение есть не что иное, как важнейшая в политическом смысле отправная точка… Государственное образование – это укрепление мощи нашей империи, это идейное воспитание народа». [15]

Этой же цели служило создание различных молодежных союзов, ассоциаций и движений. Теоретически членство в них было добровольным, а выбор союза – индивидуальным. Фактически же подобные ассоциации создавались официальными государственными органами и служили двум целям. Во-первых, они обеспечивали дополнительный доход местным органам управления, т.к. их «добровольную» работу по ремонту общественных зданий, дорог, пожарную службу оплачивало правительство. Во-вторых, через подобные союзы можно было контролировать индивидуальную деятельность каждого и влиять на нее. Отказ от вступления в общественную организацию вызывал неодобрение со стороны полиции, и лишал многих привилегий. Таким образом, введение системы начального образования на Окинаве служило скорее инструментом для воспитательных целей, нежели образовательных.

Как указывает японская исследовательница политики образования в японских колониях Охама Икуко, образование на Окинаве строилось на научной концепции культурно-исторической общности Японии и Окинавы. [16] Создание этой концепции связывают с именем Иха Фую. Изучая священные песни Рюкю «Оморо-соси» и другие исторические материалы Окинавы, он написал книгу «Ко Рюкю» («Рюкю в древности»), в которой описывает историю и культуру Окинавы. На основе анализа японского и рюкюского языков, он выдвинул теорию об общности происхождения японцев и рюкюсцев. В тоже время Иха указывает на то, что Окинава отделилась от Японии еще в раннюю эпоху и существовала самостоятельно, создав собственную богатую и уникальную культуру. Иха Фую был не только ученым, но и просветителем. Объездив каждый район префектуры, он везде читал лекции на диалекте и призывал гордиться своим происхождением. Подчеркивал важность изучения Окинавы в контексте изучения этнической культуры Японии и родоначальник японской этнографии Янагида Кунио. Японские власти охотно приняли на вооружение концепцию общности японских и рюкюских предков и поощряли изучение Окинавы в той степени, которая способствовала бы скорейшему процессу ассимиляции местного населения.

Теория об общих предках японцев и рюкюсцев (Нитирюдосорон) использовалась для насаждения государственного Синто на территории Окинавы вместо института жриц норо, которые «обслуживали» все духовные нужды местного населения. Центральной идеей государственного синто было провозглашение императора божественным потомком, и поклонение императорскому дому и солнечной богине Аматэрасу - основным объединяющим духовным элементом нации. Через школы, храмы и другие институты правительство стремилось внедрить эту идею, пытаясь вписать местных божеств во всеяпонский пантеон богов, защищающих всю империю. В 1924 г. был построен храм Нами-но-уэ, который объявили центром религиозной жизни префектуры. Храм был построен для поклонения четырем королям Рюкю династии Сё, главным образом, Минамото Тамэтомо, который якобы был отцом первого рюкюского короля Сюнтэна. Таким образом, подчеркивалось, что рюкюская королевская династия была боковой ветвью японской императорской фамилии. Строительство новых синтоистских храмов насаждалось по всей стране, размещать их старались таким образом, чтобы заслонить старые места поклонения или непосредственно рядом с ними.

Наряду со стремлением снизить влияние окинавских жриц-норо, японские власти в рамках искоренения «варварских» обычаев объявили настоящую охоту на местных шаманок юта. На страницах газет против них выдвигались обвинения в «распространении беспочвенных сплетен и слухов», «введении в заблуждение несведущих народных масс и подрыв общественной морали», «получении незаконных денег и товаров» [17]. Шаманки нередко подвергались арестам и судебному преследованию. Японский ученый Икэгами Ёсимаса отмечает, что подобным преследованиям подвергались шаманы и на территории собственно Японии, в частности, в префектуре Аомори. Но на Окинаве «охота на юта» была гораздо широкомасштабней и жестче. [18].

Одной из центральных реформ эпохи Мэйдзи было введение всеобщей воинской повинности в 1873 г. После японо-китайской войны указ об отбывании всеобщей воинской повинности стал действовать и на территории Окинавы. Служба в армии трактовалась как священная обязанность, выполнение которой поможет окинавцам стать полноправными подданными Японской империи. С другой стороны, в отношении молодых окинавцев, ставших солдатами, существовала дискриминация со стороны японцев, их считали «нецивилизованными», поскольку большинство из них плохо говорило на стандартном японском и не умело читать и писать. Среди взрослого населения в 1901 г. неграмотными были 72%, а в 1903 г.- 65% [19]. Для окинавцев не было иного способа доказать, что они являются такими же гражданами империи, как и японцы, как только самоотверженно сражаться на фронте. В войне с Россией (1904-1905) принимало участие 3864 окинавца, среди них убитыми насчитывается 205, а ранеными – 149 человек [20]. Многие молодые окинавцы охотно шли в армию, стремясь таким образом сделать карьеру. Немало было и таких, кто всячески уклонялся от воинской повинности: не являлись на медицинское освидетельствование, намеренно наносили себе телесные повреждения, эмигрировали из страны. Число окинавцев, понесших наказание за отказ от военной службы за период с 1898 г. и до 1915 г. достигло 774 человека [21].

Причиной эмиграции кроме желания избежать военной службы была безработица, возникшая в стране в связи с ростом населения после начала процесса модернизации. К концу эпохи Королевства Рюкю население страны насчитывало около 200 тысяч человек, а к 1945 г. оно увеличилось до 450 тысяч. Первые эмигранты (26 человек) выехали на Гавайи в январе 1899 г. Вторая группа в количестве 40 человек прибыла в 1903 г., в 1904 их было уже 263, а в 1906 г. количество эмигрировавших на Гавайские острова достигло 4467 человек (17,3% от общего количества японских эмигрантов) [22]. Кроме Гавайев окинавцы переезжали в Мексику, Бразилию, Перу, Аргентину. Несмотря на тяжелые условия жизни и труда в эмиграции, окинавцы не теряли связи с родиной. Они создавали диаспоральные объединения, в рамках которых стремились оказать материальную помощь оставшимся на родине родственникам.

Безусловно, японская колонизация оказалась трудным испытанием для жителей маленького островного государства, но ассимиляционные процессы никогда не проходят гладко и безболезненно. «За редким исключением, любое меньшинство уже в силу того, что оно меньшинство, неизбежно подвергается определенной дискриминации, сталкивается с пренебрежительным отношением к характерным для него языкам и культурным особенностям. Поэтому на протяжении всего того времени, пока однажды начавшийся процесс ассимиляции не завершится, его групповая психология отмечена так называемыми чертами «маргинальности», т.е. самоощущения на стыке двух культур. Одна из них, исконная, воспринимается как престижно низкая, другая приобретаемая, оценивается престижно высоко, но осознание неполной приобщенности к ней вызывает комплекс неполноценности». [23] Все это в полной мере применимо и к Окинаве. Возмущение дискриминационной политикой японских властей постепенно сменилось чувством осознания того, что Япония является проводником более высокой культуры, заслуживающей подражания. Под эгидой современного просвещенного японского управления было отменено деление на классы в новой администрации, обеспечен доступ к образованию всем слоям населения, введена частная собственность на землю и дарованы голоса в парламенте простым людям. Сыграла свою роль и достаточно мудрая политика японских властей, всячески подчеркивающих, что Окинава – не колония, а «родная» префектура. Выражая пренебрежение к окинавской культуре, они предлагали, как альтернативное, полное участие в культуре японской. [24]

Без сомнения, при сложившихся к концу 19 в. внутренних и внешних условиях Королевство Рюкю не смогло бы сохраниться в том виде, в каком оно существовало несколько столетий. Очевидно и то, что наиболее целесообразным было для него вхождение в состав японского государства. Это диктовалось как общностью происхождения, так и многовековым соседством, в результате которого существовало немало сходных черт в языке и культуре японцев и рюкюсцев. Однако необходимо отметить и то, что окинавцы оказались способны самостоятельно создать свою государственность и нашли способ для выживания и процветания своей маленькой страны в достаточно неблагоприятных природных условиях в течение нескольких сотен лет. Признавая японскую культуру более высокой, окинавцы, тем не менее, сохранили множество собственных культурных традиций. 66-летний период японской ассимиляционной политики не смог в полной мере перечеркнуть тот культурный багаж, который был накоплен в течение нескольких сот лет независимого существования. Это культурное своеобразие Окинавы сохраняется до сегодняшнего времени.

Примечания

1. Кураёси Такара. Окинава как фактор многообразия Японии – историко-культурные аспекты. Интерент – источник. . Дата обращения: 06.10.04
2. Цит. по: Молодяков В.Э. Консервативная революция в Японии. М. «Восточная литера-тура» РАН, 1999. С. 4
3. Цит. по: Габэ Масао. Нихон но нака но Окинава – Окинава но нака но Нихон. Япония на Окинаве – Окинава в Японии. //Рюкю рэтто. Сякай тэки, бунка тэки нэттоваку но кэнкю. Архипелаг Рюкю. Общественно-культурное сетевое исследование. Хосэй дайгаку Окинава бунка кэнкюдзё, Токио, 2003. С.7
4. Cit. in: Yoshihiko Teruya. Okinawan history and culture. // Development and conservation in the Asia-Pacific region. November 5-6, 1993. Naha, Okinawa, Japan. P.20
5. Рюкюсцы // Народы Восточной Азии. М., Л.: Наука, 1965. С.937
6. Kerr George H. Okinawa. The history of an island people. Boston, Rutland, Vermont, Tokyo: Tuttle publishing. Revised edition, 2000. P.41
7. Ibidem
8. Koji Taira…P.146
9. Managing a wild horse with a rotten rope: a contemporary history of Okinawa. Интернет-источник http://www.niraikanai.wwma.net/pages/wildhorse/chap1-4.html. Дата обращения: 24.06.04
10. там же
11. Шмидт П.Ю. На островах Лиу-Киу. Ленинград: П.П.Сойкин, 1929. С. 31
12. Рюкю – Окинава-си… С. 162
13. Kerr George H…. P. 424
14. Рюкю – Окинава-си….С. 163
15. Прасол А.Ф. Японское образование в эпоху Мэйдзи 1868-1912. Владивосток: Дальнаука, 2002. С. 198
16. Охама Икуко. Колонизация Окинавы Японией в эпоху Мэйдзи и колониальный Тайвань. //Материалы конференции: «Япония и Россия: диалог и взаимодействие культур». 16-17 сентября 2003 г. Ю.-Сахалинск. С.93
17. Ikegami Yoshimasa. Local newspaper coverage of folk shamans in Aomori Prefecture// Folk beliefs in modern Japan. Kokugakuin University. Tokyo, 1994. P.72
18. Ikegami Yoshimasa…P.76
19. Рюкю – Окинава-си….С.180
20. там же
21. там же
22. A brief history of Okinawan Issei Immigrants in Hawaii. //Development and conservation in the Asia-Pacific region. November 5-6, 1993. Naha, Okinawa, Japan. P. 36
23. Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М.: Наука, 1989. С.95-96
24. Lebra William P. Okinawan religion. Relief, ritual and social structure. Honolulu: Hawaii press, 1966. P. 19

Баженова Жанна Михайловна,
младший научный сотрудник
Института истории, археологии и этнографии
народов Дальнего Востока
Дальневосточного отделения
Российской Академии наук
Владивосток
bjannam@mail.ru

Постоянный адрес этого материала в сети Интернет-
http://ru-jp.org/bazhenova04.htm

##### ####### #####
ОКНО В ЯПОНИЮ -
E-mail бюллетень
Общества "Россия-Япония",
# 36, 2005.09.25
# 37, 2005.10.02
http://ru-jp.org
ru-jp@nm.ru
##### ####### #####