|
|
ХЁРЮМИН: МАТЕРИАЛЫ СИМПОЗИУМА
САНЪЭМОН В РОССИИ: РОССИЙСКО-ЯПОНСКИЕ КОНТАКТЫ НАЧАЛА XVIII ВЕКА
В Россию японец Санъэмон попал в апреле 1710 г., когда у Шипунского мыса в Калигерской губе (к северу от Авачинской губы) на Камчатке потерпела крушение японская буса. Знаменитый землепроходец Дальнего Востока И.П. Козыревский, современник этого события, писал: "На сем мысу в прошлом 710 году в апреле месяце бусу разбило пустую, понеже, что было у них, то все в море они иноземцы сбросали, и носило четыре месяца, а бусу эту видели на море еще в марте месяце как носило".
Казаки, освободившие нескольких японцев из плена, в челобитной на имя Петра I от 17 апреля 1711 г. (первый документ, содержавший сведения об этом инциденте) сообщали, что двое из них "по-русски говорить дознались малое число а сказывают государство свое - Эдо (г. Эдо - К.Ч.), а около того их государства стоят 7 городов не по далному растоянию, но поблиску город от города. А стоит их государство против Камчадалского Носу на Пенжинском (Охотском - К.Ч.) море на острову. А сказывают в своем государстве и в городах золото и сребро родится, камни и дабы и китайки делают, а про иные свои товары и которые наши им удобны сказать в достаток не знают, для того, что они русскому всему разговору вскоре не навыкли".
Исходя из анализа надписей на "Чертеже как Камчадальского носу, також Морским островам, коликое число островов от Камчадальского носу до Матмайского и Нифона островов" - копии 1726 г. "чертежа" И.П. Козыревского по итогам его походов по Камчатке и Курильским островам 1711-1713 гг., О.П. Петрова утверждает, что в апреле 1710 г. русскими было спасено не шесть, как полагал Миллер, а пять японцев. Далее следуют их имена в русском тексте - Ширюкей, Тиски, Сан (сокращенный вариант имени Санима), Кисть и Китара. По реконструкции О.П. Петровой - Сирюхэй, Тёсукэ, Санэмон, Кисити, Китаро.
По реконструкции С. Мураяма - Сирюкэй, Тэйсукэ, Санъэмон, или сокращенно Сан, Кисити и Китаро. В 1965 г., за четыре года до того, как японский ученый пришел к выводу, что имя Санима следует правильно читать как Санъэмон, полагали, что его надо произносить на стандартном японском языке как Санъэмон, а на диалектах Тохоку (Северо-Восточная Япония) - Санимо ("о" было заменено русскими в этом имени на "а", так как многие русские имена, например Кузьма, Фома, оканчивались на "а").
Другую реконструкцию имени этого японца - Санаэмон - предлагает американский историк Дж. Стефан.
Соглашаясь в основном с реконструкцией С. Мураяма, мы полагаем, что имя Сирюкэй, исходя из того, что в "Описании Апонского государства" И.П. Козыревского 1726 г. оно приводится как Ширякие, можно реконструировать как Сиракия.
На самом деле имела место следующая последовательность событий. Из г. Кинокуни (ныне г. Вакаяма) на южном побережье центральной части о-ва Хонсю 14 японцев отправились в г. Эдо на парусном корабле, груженом лесом. Продав лес и купив на вырученные деньги сакэ (рисовое вино), табак и горох, за три дня до прибытия в г. Кинокуни они попали в тайфун, потерпели кораблекрушение и были отнесены к берегам Камчатки. В результате крушения в живых осталось 10 человек. Затем у мыса Шипунского, как пишет И.П. Козыревский, "в сих урочищах двух человек нифонцов Киста (Кисити. - К.Ч.), Китара (Китаро. - К.Ч.) служилые люди взяли, а он "в то время морем шел и якори четыре из моря вынял и на землю в удобное место положил", "да с разбойной (разбитой - К.Ч.) же бусы иноземцев трех человек Широкея (Сиракия - К.Ч.), Тиски (Тэйсукэ. - К.Ч.), Сана (Санъэмон - К.Ч.) по разным рекам брал в показных годах (1711-1713 гг. - К.Ч.), в том числе и выкуп дал за одного".
Из данных надписей на упомянутом "чертеже" О.П. Петрова сделала вывод, что вызволенных у камчадалов японцев было пятеро. Но при этом не был учтен еще один японец, имя которого не было названо, но на него указал Г.-Ф. Миллер.
Таким образом, Сиракия (или Сирюхэй. - О.П. Петрова), Тэйсукэ (или Тёсукэ. - О.П. Петрова) и Санъэмон (Санэмон - О.П. Петрова) и еще один, не именованный ни на чертеже, ни в сочинениях Г.-Ф Миллера, японец, были спасены Чириковым, а двое - Кисити и Китаро - другой группой русских служилых людей, всего шестеро, спасенных русскими. Вместе с четырьмя убитыми немирными камчадалами это 10 японцев, высадившихся в 1710 г на побережье Камчатки после кораблекрушения. Троих из них И.П. Козыревский взял с собой в поход на Курильские острова в поисках Японии, а четвертого - Кисити - опросил о Японии еще на Камчатке.
По мнению Э.Я. Файнберг, упомянутые японцы, как и другие японцы, находившиеся на Камчатке, в начале XVIII в. "не посещали Курильских островов и, не зная русского языка, не могли толково рассказать Козыревскому даже о собственной стране".
Не названный выше по имени японец был, по нашему предположению, Мацубэ (в русских документах Мацбэ), после крещения известный как Яков Максимов. В Якутск он был доставлен вместе с Санъэмоном, но, когда последнего в 1714 г отправили в Петербург, остался в Якутске, женился на местной жительнице, у них родился сын. В 1733 г. по указу императрицы Анны Иоанновны Мацубэ был отправлен через Тобольск, куда он прибыл 23 марта того же года, в столицу России для выяснения возможности использования его знаний о Японии и японского языка для установления отношений с Японией, но вскоре был отпущен обратно в Якутск к своей семье, а в конце 30-х годов XVIII в. Мацубэ был назначен переводчиком в экспедицию М. Шпанберга в Японию.
В связи с полемикой в отношении той роли, какую Санъэмон играл как информатор И.П. Козыревского в его поисках пути в Японию, необходимо сделать дополнительные пояснения.
В 1967 г. С. Мураяма опубликовал статью о Санъэмоне (Саниме), в которой утверждалось следующее: "Ни в России, ни в Японии не установлено, откуда был родом Санима. Одно несомненно, что он происходил из клана Намбу или клана Цугару" (Северная Япония).
Этот предварительный вывод, который, как первоначально казалось японскому ученому, "подтверждает предположение о том, что Санъэмон в 1713 г. переводил на русский с айнского рассказ айна Шатаноя, приехавшего с Итурупа на Парамушир для торговли", был сделан на основе японской диалектной лексики Санъэмона, сохранившейся в надписях на чертеже А. Шестакова, заимствованных у И.П. Козыревского, а также соответствующих предположениях известных исследователей Камчатки и Курильских островов Г. Стеллера и А. Полонского.
Но уже в марте следующего года после того, как О.П. Петрова сообщила С. Мураяма о публикации И.И. Огрызко "Чертежа морским островам" И П. Козыревского, из текста на этом документе стало известно о том, что Санъэмон был уроженцем г. Кинокуни (префектура Вакаяма) в центре о-ва Хонсю, и японский ученый, естественно, не мог не изменить свою точку зрения по этому конкретному вопросу. Это нашло отражение в его монографии, присланной О.П. Петровой вскоре после ее издания (ксерокопией этой работы располагал и Б.П. Полевой).
Тем не менее О.П. Петрова и Б.П. Полевой соответственно в 1975 и 1977 гг. опубликовали статьи, где этот факт совершенно игнорируется и ведется полемика против ряда высказываний С. Мураяма, от которых он много лет назад отказался. Б.П. Полевой делает из этого вывод, что поэтому Санъэмон вряд ли мог знать айнский язык, так как, во-первых, местные жители с айнами не общались, а, во-вторых, потому что И.П. Козыревским использовались в качестве переводчиков не японцы, а "толмачи с камчадальским языком".
Но, если с первым доводом, против которого С. Мураяма не возражает, быть может, по той причине, что диалект г. Кинокуни (киотоский) имел некоторые общие фонетические черты с диалектом в княжествах северной Японии Цугару и Намбу (например, одинаковое произношение имени "Санъэмон" как "Санимо"), можно согласиться, что второй аргумент - об использовании при опросе приехавшего с о-ва Итурупа (южная часть Курил) айна Шитаная только "толмачей с камчадальским языком", которые отнюдь не всегда справлялись с переводом с южноайнского, - представляется спорным. К сожалению, сам С. Мураяма этого вопроса не касается.
С другой стороны, вполне обоснованными представляются доводы японского ученого со ссылкой на русские источники, что русские айнского языка (в особенности языка южных айнов) не знали и что Санъэмон за несколько лет пребывания у русских довольно сносно научился понимать и говорить по-русски и, вопреки мнению Б.П. Полевого, мог сообщить сведения как о Японии, так и о южной части Курильских островов.
Российский историк категорически утверждает: "Таким образом, попытку японского филолога Мураямы Сичиро объявить Саниму-Санэмона главным помощником Ивана Козыревского при сборе сведений о Курильских островах нельзя признать состоятельной. Санима смог помочь Козыревскому лишь при сборе некоторых сведений о собственно Японии. И даже это он делал с большой неохотой. Первые сведения о японских островах Иван Козыревский смог получить не от Санимы, а от его спутника - японца "Кистя" (Кисити). Козыревский писал: "О означенном... о всем в начале (курсив наш - К.Ч.) сказывал один иноземец Кисть и выдавал всей своей земли чертеж с подписанием их грамоты".
Но далее Б.П. Полевой пишет, что Санъэмон "позже (курсив наш - К.Ч.) и сам дал некоторые сведения о Японии", что соответствует данным Козыревского.
Если к сведениям, сообщенным самим Санъэмоном, долю которых точно определить затруднительно, добавить те сведения, которые русский землепроходец услышал в его переводе на русский язык от упомянутого японца Кисити и его товарищей-японцев, то будет ясна его более значительная, чем считает Б П. Полевой, роль в ознакомлении русских с Японией. Кстати говоря, С. Мураяма в своей упомянутой монографии 1971 г. (второе издание вышло в 1988 г.) пишет о важной роли Кисити в сборе информации о Японии для И.П. Козыревского.
Так же слишком категоричным представляется и вывод Б.П. Полевого о том, что "никто из японцев не мог дать какие-либо сведения Козыревскому о Курильских островах" на том основании, что японцы сообщили ему: "Мы де, нифонцы, в сиверную сторону на иные острова (кроме Матмая. - К.Ч.). Ведь японцы получали о Курильских островах, в особенности о южной их части, опросные сведения от айнов, с которыми они вели регулярную торговлю.
Вместе с тем, однако, справедливым является замечание историка о том, что вскоре после публикации упомянутой статьи С. Мураямы некоторые неточные данные о Санъэмоне (мы относим это бесспорно лишь к месту его рождения) были ошибочно использованы в зарубежных научных и других работах.
В соответствии с указом Петра I от 17 марта 1710 г., а также распоряжениями главы Сибирского приказа князя М.П. Гагарина, 9 сентября 1710 г. якутский воевода Д.А. Траурнихт направил наказную память якутскому казачьему десятнику Василию Савостьянову, посланному на Камчатку, исполнить повеления царя о завязывании отношений с Японией.
В этом документе предписывалось: "Чтобы учинить с Японским государством меж русскими людми торги немалые, как и у китайцев с русскими людми бывают торги... и проведывать ему, какие у них в Японском государстве узорчатые товары обретаютца, также и русские товары в том государстве какие надобны, и на которые походы болши бывают, и станут они с русскими людми торги иметь, и воинские епонские люди какое у себя оружие и битву, и к воинскому делу каковы удобны и какими путями проезд к ним бывает, о том вышеописанном о всем осведомиться подлинно и писать".
Казачий десятник В. Савостьянов этот наказ не выполнил. Отчасти это удалось казакам, освободившим японцев, спасшихся в 1710 г. в Калигерской губе после кораблекрушения, а более успешно - в результате первых походов 1711-1713 гг. русских землепроходцев на Курильские острова.
Итак, первые японцы, появившиеся в России, позволили получить первоначальные, самые общие сведения о Японии, порой еще довольно скудные, и положить начало изучению японского языка в результате открытия специальной школы, где они использовались как учителя будущих переводчиков. Тем самым были созданы благоприятные предпосылки для подготовки новых экспедиций на Курилы и в Японию с целью установления с нею торговых отношений.
К.Е. Черевко
доктор исторических наук,
главный научный сотрудник Дипломатической Академии МИД РФ,
ведущий научный сотрудник Института Российской истории РАН
Данный материал представляет собой доклад на симпозиуме, посвященном японцам, попавшим в Россию в результате кораблекрушений в 17-19 веках.
ВЕРНУТЬСЯ НА СТРАНИЦУ СИМПОЗИУМА http://ru-jp.org/hyoryumin.htm
##### ####### #####
ОКНО В ЯПОНИЮ -
E-mail бюллетень
Общества "Россия-Япония",
#38, 2003.10.26
http://ru-jp.org
ru-jp@nm.ru
##### ####### #####
|
|