ОКНО В ЯПОНИЮ    НОВОСТИ    О ЯПОНИИ    ОРЯ    ПИШЕМ!  
 
 

Окно в Японию: http://ru-jp.org

 

ШЕДЕВРЫ ЯПОНСКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ В ПЕРЕВОДАХ АЛЕКСАНДРА ДОЛИНА

ИЗ ПОЭЗИИ ВАКА IX – нач. X вв.

МИБУ-НО ТАДАМИНЭ

Песня начала весны
Пусть кругом говорят,
что весна уже наступила, –
не поверю тому
до поры, пока не услышу
соловьиной знакомой трели!..

***

Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях Государыни в годы правления Кампё

Только вечер прошел,
глядь, уже занимается утро.
Слишком ночь коротка –
оттого-то и причитает,
горько жалуется кукушка…

***

Сложил, услышав, как поет кукушка в тех местах, где жил когда-то

И поныне еще,
должно быть, ей мило былое,
память минувших лет –
прилетев в родное селенье,
так печально кличет кукушка…

***

Сложил в восьмой день седьмой луны

Снова с этого дня
буду год нетерпеньем томиться,
ожидая ту ночь,
что вчера еще обещала
радость скорой желанной встречи…

***

Сложено на поэтическом состязании в покоях принца Корэсады

Не затем ли луна
так ярко сияет сегодня
там, в просторах небес,
чтоб и листья лунного лавра
занялись багрянцем осенним?..

***

Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях принца Корэсады

В этом горном краю
так веет тоскою осенней!
Я грущу по ночам,
до рассвета глаз не смыкаю –
зов оленя будит округу…

***

Песня с поэтического состязания в Судзаку-ин, посвященного цветам патринии

Верно, тягостно вам
всегда быть доступными взорам,
о «девицы-цветы»!
Не затем ли в осеннем тумане
вы скрываетесь неизменно?..

***

Песня с поэтического состязания в Судзаку-ин, посвященного цветам патринии

О «девицы-цветы»!
Чем здесь одному любоваться,
лучше было бы мне
посадить вас в саду близ дома,
чтобы там наслаждаться красою…

***

Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях принца Корэсады

То ли это роса,
что выпала ночью осенней,
то ли травы в полях
все покрылись нынче слезами,
что роняют дикие гуси…

***

Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях принца Корэсады

Я осенней порой
на священную гору Мимуро
по тропинке бреду –
будто рвется парчовый полог,
осыпаются листья с кленов…

***

Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях принца Корэсады

Капли светлой росы
окропили под вечер сторожку
подле горных полей –
будто слезы бесчисленных пташек,
что остались нынче без корма…

***

Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях Государыни в годы правления Кампё

Уж давно он ушел
в горы Ёсино, снег приминая,
по безлюдной тропе –
и с тех пор ни единой вести
не прислал из хижины горной…

***

Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях Государыни в годы правления Кампё

В этом горном краю,
где кружится снег и ложится,
укрывая леса,
люди, верно, должны отринуть
все свои мирские тревоги…

***

Вот уж белый туман
растекся вдоль берега Сахо,
где кричат кулики, –
и в листве по склонам окрестным
проступили новые краски…

***

Повстречав некую даму на празднике Касуга, Тадаминэ осведомился, где она живет, и позже, сложив эту песню, послал ей

Краткой встреча была.
Едва распознал я твой образ –
словно листик травы,
что пробился вдруг из-под снега
в Касуге, на лугу священном…

***

Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях Государыни в годы правления Кампё

Как во мраке ночном
белый снег обращается в капли,
лишь коснувшись земли, –
я в любовной тоске изнываю,
таю в горькой своей печали…

***

Стоит ветру подуть,
и облачко с горной вершины
устремляется вдаль
без раздумья, без сожаленья –
как твое жестокое сердце…

***

Если б только я мог
стать лунным сияньем бесплотным!
Уж, наверно, тогда
бессердечная только мною
любовалась бы ночь за ночью…

***

С той далекой зари,
возвестившей о горькой разлуке,
тяжко мне одному
созерцать в редеющем мраке
хладный лик луны предрассветной…

***

Сложено при созерцании водопада Отова на горе Хиэй

Пролетели года,
состарились светлые воды,
поседел водопад –
ни единой темной полоски
меж прозрачных струй не осталось…

***

Длинная песня, преподнесенная Государю вкупе с собранием старинных песен

Если б не было тех,
почивших в веках, поколений,
коим нет и числа,
как коленцам бамбука в роще, –
разве мы бы могли
свои сокровенные думы
донести до людей,
словами выразить сердце?
Немы были бы мы,
как безмолвная топь Икахо.
О, сколь счастлив наш рок,
что некогда, в давние годы,
славный Хитомаро
пребывал в пределах Ямато.
Хоть незнатен он был,
но искусство песни японской
он вознес до небес
и оставил потомкам память.
Мне велел Государь
собрать старинные песни –
недостойный слуга,
исполняю монаршую волю
и вослед мудрецу
стремлюсь дорогой неторной…
Лишь подумать о том –
и кажется, что в смятенье
закричать я готов,
как зверь из сказки китайской,
что, дурмана хлебнув,
вознесся к облачным высям.
Больше нет для меня
ни радостей, ни печалей,
всей душой предаюсь
одной-единственной цели.
Но забыть не могу,
что ранее при Государе
стражем я состоял
да сослан был по навету –
было велено мне
перебраться на запад столицы,
к тем далеким вратам,
откуда приходит осень.
Ах, не думалось мне,
что останусь на долгие годы
бедным стражем ворот
вдалеке от монарших покоев,
где в отрадных трудах
под девятиярусной кровлей
прожил я много лет,
избавлен от бурь и лишений.
Ныне к склону горы
примыкает мое жилище,
так что дымка весной
опускает над домом полог;
летом трели цикад
о юдоли бренной вещают;
осень слезным дождем
увлажняет рукав атласный;
донимает зима
жестокими холодами.
Так влачится мой век
в убогости и забвенье,
быстро годы летят,
все длиннее их вереница.
Тридцать лет пронеслось,
как постигла меня опала.
Отлучен от двора,
встречаю в изгнанье старость.
Втуне прожитых дней,
увы, не вернуть обратно.
Тяжко мне сознавать
свою печальную участь –
на ничтожном посту
служить в преклонные годы…
Но посмею ли я
обратиться с жалобой дерзкой!
Так и буду дряхлеть,
как ветшающий мост Нагара.
Уж морщины на лбу –
словно в бухте Нанива волны.
Остается скорбеть
о своей злополучной доле.
Уж давно голова
белее снежной вершины
Сира, «Белой горы»,
в отдаленных пределах Коси,
но лелею мечту
отыскать эликсир бессмертья,
о котором молва
летит, как шум водопада,
ниспадающего
с утесов горы Отова, –
чтобы тысячи лет
пребывать вблизи Государя!..


Возвратная песня (ханка)

Но хотелось бы мне
в правленье твое, повелитель,
жить от мира вдали,
уподобясь чистой кринице
в тайниках горы Оосака!..


***** ******* *****


Вернуться на страницу "Шедевры японской классической поэзии в переводах Александра Долина"