|
|
ЗОЛОТОЙ ПАВИЛЬОН (КИНКАКУДЗИ)
В 1394 году военный правитель Японии, третий сёгун династии Асикага, Асикага Ёсимицу (1358-1408) неожиданно отрекся от власти в пользу своего восьмилетнего сына Ёсимоти, решив посвятить остаток своих дней постижению глубин буддийского учения и занятиям изящными искусствами.
Три года спустя, в 1397 году, году Огненной Мыши по традиционному восточному календарю, завершилось предпринятое по поведению Ёсимицу строительство нового дворцового комплекса, который был призван стать земным воплощением буддийского рая - Чистой Земли высшего блаженства.
Для строительства выбрали живописную долину неподалеку от тогдашней столицы Киото, в Северных горах Китаяма, тем более, что здесь находилась и загородная резиденция экс-сёгуна.
По единодушным отзывам современников (даже тех, кого трудно заподозрить в симпатиях к Ёсимицу), новый дворец в Северных горах - Китаямадэн - был великолепен. Густая зелень растущих купами деревьев, пруды с большими и малыми островами, изысканные павильоны и беседки, прекрасные виды с силуэтами дальних гор - все это производило неизгладимое впечатление.
В Китаямадэн экс-правитель Японии мог найти отдохновение от бурных событий, потрясавших страну, заниматься живописью и каллиграфией, вести переговоры и просто встречаться с теми. кто был ему интересен. Дни за днями проходили в наслаждении музыкальными и поэтическими произведениями, состязаниях придворных, игравших в ножной мяч, турнирах лучников, дегустациях экзотических блюд и напитков...
Влияние дворца Китаяма на жизнь страны было столь велико, что иногда время правления Ёсимицу и его сына Ёсимоти выделяют в истории японской культуры в отдельный период Китаяма.
После кончины Ёсимицу дворец, согласно его завещанию, был превращен в буддийский храм. Территорию немного перепланировали, или, как говорили в тем времена “открыли горы”, храм освятили, и бывший дворец стал обителью Рокуондзи, в название которой вошли два иероглифа из посмертного имени Ёсимицу - Рокуон интэн. Главный же зал храма получил название Сяридэн (Сяри - мощи Будды, оставшиеся после кремации его бренной оболочки).
Мало-помалу строения храма ветшали либо сгорали в пламени многочисленных пожаров. Скорее всего, Рокуондзи постепенно стал бы одним из старых, гордящихся своим прошлым буддийских храмов, каких в Японии великое множество. Стал бы, если бы не одно обстоятельство. Во всех этих перипетиях, на протяжении более чем полутысячелетней истории храма, оставался невредимым его главный зал. А он был пугающе, непостижимо красив. Мало кто знал и знает его настоящее название: в историю, литературу и даже учебники психиатрии этот небольшой трехъярусный зал вошел под именем Золотого Павильона (Кинкакудзи).
Мастерам, создавшим это чудо, удалось сплавить воедино архитектурные стили и идеалы красоты совершенно разных периодов японской истории: первый этаж, как и окружающий павильон парк, выдержаны в стиле аристократических вилл эпохи Хэйан (794-1185), второй напоминает комнату в самурайском доме, а третий - прост, как келья дзэнского монаха. Уникальная целостность сооружения возникла не только благодаря глубинной общности эстетических идеалов разных сословий и времен, не только в результате тончайшей работы по гармонизации пропорций зала. Главное, что связало вместе несоединимое - это золотой цвет Кинкукудзи: храм, от второго этажа до фигурки феникса, венчающего крытую плашками кипарисовика крышу, украсили тонкими листочками сусального золота, и легкий, полный летящих линий Кинкакудзи, казалось, окончательно потерял все признаки реальности и стал восприниматься уже не как вилла, не как храмовое строение, а как диковинная золотая птица, готовая вспорхнуть ввысь с кромки берега Зеркального пруда.
Впрочем, за свою жизнь Кинкакудзи слышал и немало хулы и обвинений в адрес его создателей в эклектичности и непонимании сущности японской культуры: действительно, можно ли себе представить дзэнского монаха в позолоченной келье?
Однако все подобные комментарии вдребезги разбивались об один простой факт: Кинкакудзи был красив. Он воплощал высшую, почти непостижимую разумом красоту, красоту в ее крайней степени, доведенную до точки кипения. Похоже, именно это обеспечило ему удивительно долгую жизнь. И это же послужило причиной гибели Золотого Павильона. В беспросветно черную июльскую ночь 1950 года Кинкакудзи, переживший на своем веку множество войн и междоусобиц, от смуты годов Онин (1467-1469) до Второй мировой войны, и всегда выходивший из них невредимым, запылал, подожженный молодым буддийским послушником, душа которого не смогла смириться с существованием в бренном мире столь совершенной красоты. Поджигатель, который хотел было погибнуть в пламени этого пожара, потерял остатки разума и сначала кинулся бежать от охваченного пламенем сокровища вверх по склону одной из Северных гор, а потом вернулся и сдался властям.
Золотой павильон сгорел дотла.
На суде обвиняемый заявил, что презирает себя, но ничуть не сожалеет о содеянном. В приговоре говорилось, что “подсудимый ненавидел все красивое и всегда испытывал непреодолимое желание уничтожить любое проявление красоты”. Эти события послужили основой для всемирно известного романа Мисима Юкио (1925-1970) “Золотой Павильон”.
Храмы, в отличии от людей, можно вернуть к жизни. В 1955 году подобно фениксу, изображение которого венчает его крышу, восстал из пепла и Золотой Павильон. Он был установлен в точности на том же месте, где стоял ранее, на берегу пруда с живописными камнями и островами, которые, не стесняя себя в средствах, разыскивали в дальних провинциях и преподносили могущественному сёгуну Асикага Ёсимицу его вассалы. Большая часть островов носит поэтические названия наподобие Асиварадзима (Асивара - “Страна тростниковых равнин” - так в древности называли Японию).
Кроме Золотого Павильона, на территории храма сохранилось немало достопримечательностей. Здесь есть прекрасный ландшафтный сад с извилистыми дорожками, прудами и ручьями - один из наиболее изысканных и известных садов Японии. У дома настоятеля растет огромная сосна, которую, по преданию, посадил сам Асикага Ёсимицу. Здесь можно увидеть источник с поэтичным названием “Млечный путь” (Гингасэн), из которого Ёсимицу брал воду для чайной церемонии. Нельзя пройти и мимо изысканного в своей простоте чайного домика, созданного известным мастером чайной церемонии Канамори Сова (1584-1656). Домик поставлен так, что, сидя в нем в вечернюю пору за чашкой чая, можно любоваться игрой лучей заходящего солнца на крыше Золотого Павильона, особенно прекрасного на закате; отсюда и название здания - “Прелесть вечерней зари” (Сэккатэй). Стоящие поодаль каменный фонарь и сосуд для омовения рук принадлежали восьмому сёгуну династии Асикага, Асикага Ёсимаса (1436-1490), при котором был создан еще один шедевр средневековой японской архитектуры - Серебряный Павильон Гинкакудзи.
К неоспоримым ценностям относится и расположенный у выхода с территории храма зал Фудодо, главную святыню которого - каменное изваяние буддийского божества огня Фудо Мёо - по преданию, вытесал сам Великий мастер буддийского учения Кукай (Кобо Дайси). Эта фигура открывается для паломников всего лишь два раза в году - в первых числах февраля, когда отмечается наступление весны (сэцубун), и 16 августа, в последний день буддийского праздника поминовения усопших, когда на окрестных горах зажигают гигантские огненные знаки, по которым души умерших находят путь домой.
Словом, чудес на территории храма немало. Но взгляд каждого из пришедших сюда снова и снова возвращается к туманному мареву, в котором плывет над Зеркальным прудом Золотой Павильон, заброшенный сюда волею Асикага Ёсимицу из Чистой Земли высшего счастья в 1397 году, году Огненной Мыши.
Евгений Кручина
##### ####### #####
ОКНО В ЯПОНИЮ -
E-mail бюллетень
Общества "Россия-Япония"
2001.01.28
http://ru-jp.org
ru-jp@nm.ru
##### ####### #####
|
|