|
|
Н.И. КОНРАД
КУРС ЛЕКЦИЙ ПО ИСТОРИИ ЯПОНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ЭПОХИ МЭЙДЗИ (1868-1912)
(18)
За «Идейной повестью» шла, так называемая, «литература глубин» (Синкоку сёгэцу). Название это пошло от вышедшей в 1895 г. повести Куроцу Рюро – «Черная ящерица». Хороший работник и добрый, но не далекий сын – плотник Ротаро несчастлив в браке: 6 раз женится он, и 6 раз жены от него уходят. В седьмой раз он берет в дом кривую, рябую, неуклюжую О-Тога. На этот раз как будто все идет благополучно: жена не убегает, и у них рождается даже ребенок. И вдруг она отравляет свекра, а затем и сама кончает с собой. Оказывается, что и эта седьмая жена не смогла дальше терпеть гнета отца своего мужа, этого «почти уже шестидесятилетнего, но еще крепкого, жирного человека, с крючковатым, как клюв у хищной птицы носом, с выступающими глазами, толстыми губами, красной блестящей голой головой, на которой видно было не более 10 седых волосков», преследовавшего, как оказывается, и ее своей похотью. Эта повесть Рюро произвела настолько сильное впечатление, вызвала такое обилие подражаний, что одно время даже говорили о «Эпохе Рюро».
Нетрудно увидеть, что и это направление было также прямым откликом на требование времени – глубже всматриваться в окружающую жизнь. Можно было делать, как «идейная повесть», - ставить проблему соотношения личности и общества, несомненно очень актуальную в те годы; можно было и открывать теневые стороны этой жизни, коренящиеся в глубине быта уродливые явления. И так как в этих глубинах автор находил обыкновенно горе, несчастье, человеческие трагедии, то этот жанр получил и второе – вполне соответствующее его содержанию – определение: «повести скорби».
Как «идейная повесть», так и «литература глубин», близкие друг другу во многих отношениях, как два явления, выросшие из одинаковых общественных предпосылок, были родственны между собой и в отношении сюжета. Как то, так и другое течение стремилось строить сюжет на материале, выходящем за рамки обыденности, брать в основу повествования какое-нибудь чрезвычайное происшествие. Таковы, например, сюжеты, упомянутых произведений Кёка и Рюро. Такой путь был, конечно, самым простым и легким и вполне естественно, что первые авторы, исполняющие социальный заказ – «всматриваться в глубины жизни» - пошли по линии наименьшего сопротивления. Однако тут же рядом выступила и другая линия, более трудная, более сложная – при всей своей кажущейся простоте: она стремилась вскрыть глубины жизни не на чрезвычайном событии, а на обыденном материале, построить сюжет на самых незначительных происшествиях. Лучше представительницей этого типа повести, получившей название «психологической» (Синри Сёсэцу), была писательница Хигути Итиё.
Итиё вообще является одной из самых крупных фигур новой японской литературы. Ее исключительная художественная одаренность единогласно признана критиками всех направлений. И в то же время она – по складу мировоззрения – очень хорошо выражает настроения части тогдашнего общества, той «разночинной буржуазии», которая стала постепенно занимать все большее и большее место. Итиё знает не многое в жизни, область ее тем поэтому очень ограничена. Она живописует японскую женщину своего поколения. Но за то она знает жизнь этой женщины, глубоко ее чувствует и тонко передает. Героини ее: неведомо от всех страдающая и под конец доводимая до гибели О-Рики («Нигориа» 1895 г.); бьющаяся в тисках семьи с ее бытовым гнетом, но ради родителей, подавляющая свой протест и страдающая молча О-Соку («Даюсан-я»); борющаяся с жизнью, с материальной нуждой и под конец сломленная и вынужденная пойти в наложницы О-Киё («Вакарэдзи») и, наконец, Мидори, героиня повести «Тамэкурабэ» (1895 г.). Эта повесть считается лучшим произведением Итиё и вместе с этим одним из самых значительных произведений всей новой литературы. В момент появления ее горячо приветствовали все крупнейшие критики того времени – Мори Огай, Такаяма Тюгю, Кода, Робан. Содержание ее представляет собой образец искусства превращать самый обыкновенный жизненный материал в художественное произведение. Обстановка, или, вернее, фон повести – прославленная Йосивара, этот веселый квартал Токио, с его сотнями домов-клеток, где по вечерам в ослепительном блеске бесчисленных фонарей выставляются для выбора проходящих мужчин разряженные женщины, ойран – как их называют в Японии. Одна из этих ойран, гремевшая в то время в своем квартале, взяла из деревни на воспитание свою маленькую сестричку 14-летнюю Мидори. Писательница рисует всю окружающую жизнь, существование всех тех, кто живет и кормится вокруг Йосивара и благодаря ей. Вокруг хорошенькой, веселой девочки – мальчики-подростки Масатаро, Тэкити и Синдзё, жестоко соперничающие друг с другом. Мидори сначала склоняется на сторону одного из них – Масатаро, но пробужденная неожиданно от своего девичьего неведения, замыкается в самой себе и постепенно отдаляется от него, сближаясь с другим – Синдзе. Очарование повести заключается в простой и в то же время проникновенной обрисовке душевной жизни девочки-подростка; социальный смысл ее – искусственно показанной, без всякой нарочитости и навязчивости, нависающей над головой девочки обреченности: в показе постепенно складывающейся, неумолимой мрачной судьбы.
Источник: Профессор Н.И. Конрад. Курс лекций по истории японской литературы эпохи «Мэйдзи» (1868-1912). На правах рукописи. ЛИФЛИ. 1934-1935 гг. Ленинград.
Публикация Марии Щербаковой (maria_scher@mail.ru)
Постоянный адрес этой страницы лекций в сети Интернет –
http://ru-jp.org/konrad_meiji_bungaku_18.htm
Постоянный адрес следующей страницы лекций в сети Интернет –
http://ru-jp.org/konrad_meiji_bungaku_19.htm
Постоянный адрес первой страницы лекций –
http://ru-jp.org/konrad_meiji_bungaku_01.htm
##### ####### #####
ОКНО В ЯПОНИЮ -
E-mail бюллетень
Общества "Россия-Япония",
# 34, 2006.12.24
http://ru-jp.org
ru-jp@nm.ru
##### ####### #####
|
|