|
|
ОГИТА Ансэй: О КОСТРАХ НА ПОЛЯХ БЫЛЫХ СРАЖЕНИЙ
Второго числа месяца идзоку [1] одиннадцатого года Канъэй отправился я в селение Вакаэ. Вместе со мной было еще несколько попутчиков. Вышли мы в ту пору, когда только-только сгущаются сумерки и выплывает луна, в надежде усладиться прохладой. Осенний ветер печально шелестел в листве бумажной шелковицы [2]. Светлячки, еще с лета сохранившиеся на ветвях вербенника, не мерцали. То ли они померкли в ожидании грядущих сражений, то ли молча оплакивали усопших [3]. Тропинка перед нами, казалось, была вся усыпана жемчужинками, страшно было раздавить их. Росой были усеяны и листья риса в поле, через которое мы проходили. И вдруг, кэнах [4] в тридцати перед нами, вспыхнуло ослепительное пламя. Его языки были длиной в четыре-пять сяку [5]. Вздымались они сразу по четыре или по пять, словно волны бушующего огненного моря.
Один из моих спутников рассказал: "Во время битвы первого года Гэнна [6] в шестой день пятой луны здесь полегло множество преданных и отважных воинов. И теперь их души полыхают пламенем. Это, разумеется, не те костры, которые жгли ночами давно ушедшие стражи дворцовых ворот и о которых сложены такие стихи:
Как те костры,
Что стражи врат дворцовых
Ночами жгли когда-то,
Пылающая по ночам,
Тоска любви моей незрима днем [7].
"Вряд ли когда-нибудь еще нам доведется увидеть подобное зрелище, - сказал я. - Давайте подойдем поближе, посмотрим". - "Не надо, - отозвался говоривший. - По мере того как мы будем к ним подходить, они будут отдаляться. Там, где мы стоим, тоже горят эти огни, только нам не дано их видеть". - "Огни пылают на самом рисовом поле или на межах?"- полюбопытствовал я. "И там, и на дамбах, и в канавах - везде".
Миновало уже более двадцати лет, но души павших по-прежнему обитали здесь, в этих ярко пламенеющих огнях. Глядя на них, казалось, мы слышали воинственные кличи, доносящиеся с поля брани. Мы не стали больше рассматривать огни и с молитвой на устах возвратились домой. Все это я видел собственными глазами.
Примечания
1. Идзоку - седьмой месяц японского лунного календаря.
2. Бумажная шелковица - дерево из семейства тутовых. В старой Японии существовал обычай в праздник Танабата (отмечаемый в ночь седьмого числа седьмого лунного месяца) писать на семи листочках бумажной шелковицы стихи с пожеланиями успехов в любви и искусстве. Согласно легенде, в эту ночь звезда Ткачиха (Вега) переправляется через Небесную Реку (Млечный Путь) к своему возлюбленному - звезде Волопасу (Альтаир).
3. Светлячки, еще с лета сохранившиеся на ветвях вербенника, не мерцали. То ли они померкли в ожидании грядущих сражений, то ли молча оплакивали усопших. - Светлячки считались душами умерших. Средневековые японцы верили, что души погибших воинов кланов Тайра и Минамото каждое лето собираются на полях былых сражений для решающей битвы. Ветви вербенника ставятся перед алтарем в буддийский праздник поминовения усопших Урабон (Бон, О-Бон, отмечается 13, 14, 15 числа седьмого лунного месяца).
4. Кэн - мера длины, равная 1,81 м.
5. Сяку - мера длины, 30,3 см.
6. Битва первого года Гэнна - имеется в виду знаменитое сражение, в котором войска Токугавы Иэясу разгромили сторонников Хидэёри.
7. Как те костры, // Что стражи врат дворцовых // Ночами жгли когда-то, // Пылающая по ночам, // Тоска любви моей незрима днем - пятистишие-танка из поэтической антологии XII в. "Собрание словесных цветов".
Перевод с японского и публикация
Виктора Мазурика
ru-jp@nm.ru
Постоянный адрес этого материала в сети интернет -
http://ru-jp.org/litra_ogita_ansei_05.htm
##### ####### #####
ОКНО В ЯПОНИЮ -
E-mail бюллетень
Общества "Россия-Япония",
# 07, 2004.02.15
http://ru-jp.org
ru-jp@nm.ru
##### ####### #####
|
|