|
|
ТАНАКА Котаро: ПОРА ЦВЕТЕНИЯ
Стоял теплый весенний вечер; туманная луна заливала окрестности густым серебром. Молодой самурай, живший на берегу реки Эдогава, возвращался домой из родного селения. В гостях он угостился на славу, и жизнь казалась ему прекрасной.
Время близилось к полуночи, но самурай еще не обзавелся семьей, дома его никто не ждал, так что спешить нужды не было. Он брел не торопясь, разглядывая встречных прохожих, особенно женщин, шествовавших в сопровождении челядинцев с зажженными фонарями в руках. У храма Дэнцуин самурай разминулся с совсем юной особой, судя по платью, из городских; ее сопровождала старуха мать. Юноша, замедлив шаг, залюбовался белевшим во мраке девичьим профилем.
В воздухе реяли розовые лепестки цветущей сакуры, иные из них легонько касались щек, и самураю почудилось, что сама ночь гладит его по лицу. Все вокруг - и холмы, и дома, и даже висевший у пояса меч - казалось расплывчатым, зыбким, точно причудливое разноцветное облако, из которого вдруг выглядывали то черный глаз, то белеющее лицо, то изящной формы рука или округлое соблазнительное бедро.
У Горной усадьбы, где томились узники-христиане, самурай стал спускаться с холма, но вдруг заметил стоявшего возле дерева человека. В ветвях сакуры, густо усыпанных распустившимися цветами, застыла подернутая дымкой луна. Лепестки беззвучным дождем осыпались на замершую фигуру.
Снедаемый любопытством, юноша подошел ближе. Тень двинулась ему навстречу. То была прелестная юная девушка, одетая в темное кимоно. Шелковая ткань мерцала, переливалась в лунном сиянье.
Не иначе как сбилась с дороги, решил самурай.
- Что изволит искать госпожа? - вежливо спросил он.
- Сказывали, что у Холма Шести Небесных Сфер живет моя тетушка. Надумала разыскать ее, но тетушки не оказалось на месте, куда переехала - не ведомо никому... Вот и пришлось возвращаться обратно, да не знаю, куда идти... - печально ответила незнакомка.
- Хм, незадача... - протянул самурай. - Откуда же вы пожаловали сюда?
- Я живу в окрестностях Хамамацу. Была у меня только матушка, но и она умерла... Одна я осталась, оттого и отправилась к тетушке. Она - сестра моему отцу.
- Стало быть, вам неведомо, где теперь ваша тетушка? Скверное дело... - пробормотал самурай, не сводя с девушки глаз.
Девушка казалась очень печальной, но было видно, что она рассчитывает на сочувствие. Самурай ощутил легкий аромат душистого масла, исходивший от ее волос.
- И час уже поздний... - заметил он.
- Да... Одиноких женщин в такой час на постоялый двор не пускают. Что же мне делать?.. Не соблаговолите ли вы дать мне приют на одну только ночь? Я могу лечь хоть под стрехой... - робея, промолвила девушка.
Такая же мысль пришла в голову и самураю, но привести в дом, где живет одинокий мужчина, совсем юную женщину - неблаговидное дело.
Он заколебался.
- Вас что-то смущает, - опечалилась незнакомка. - Не откажите в моей просьбе, молю вас!
- Я согласен, да только... Видишь ли, я еще холост, - стыдясь, сказал самурай.
Девушка тоже зарделась, но в черных ее глазах вспыхнула радость. Оба умолкли. С ветвей сакуры, словно бы спохватившись, посыпались лепестки.
Наконец самурай повел девушку вниз по склону.
В заросшей густою травой лощине струилась речушки, через которую был перекинут дощатый мосточек. За ним виднелась выстроенная на холме тюрьма для христиан. У въезда на мост обычно казнили особо опасных преступников.
Обойдя тюрьму стороной, самурай с девушкой зашагали по направлению к Эдогаве. Девушка брела позади и дышала с трудом, видимо, притомилась.
В доме самурая было темным-темно. Оставив гостью у порога, он ощупью отворил дверь и зажег фонарь.
Они уселись лицом к лицу подле горящего светильника.
- Никогда не забуду вашего благодеяния! - промолвила девушка и залилась слезами.
Самурай почувствовал жалость, но к ней примешивалось тщеславное удовольствие.
- Пустое, не стоит благодарить! - сказал он и вышел в соседнюю комнату, чтобы согреть чаю.
Тотчас же за его спиной возникла девушка.
- Позвольте мне, - попросила она и принялась разжигать огонь в очаге.
Когда чай был готов, самурай с девушкой снова уселись перед светильником.
- Простите великодушно, что осмеливаюсь говорить об этом, но, верно, хлопотно для мужчины вести дом без женской подмоги... Дозвольте же мне заботиться о вас! Я ведь уже говорила, одна я осталась теперь. Все едино придется идти в услужение, но, видит бог, плохо женщине скитаться по свету: не ровен час попадешься в руки какому-нибудь злодею... Как подумаешь о таком, сердце разрывается от тоски. Я не смею становиться для вас обузой, но молю вас, не откажите, дозвольте пожить здесь хотя бы несколько дней...
Самураю понравилась девушка, и ему не хотелось ее отпускать.
- Можешь остаться здесь до тех пор, пока не устроишь свою судьбу, - сказал он.
- Значит, вы вняли моим мольбам? Какое счастье! - воскликнула незнакомка.
Лицо ее прояснилось, глаза засияли. Самурай смотрел на девушку с восхищением.
Ночь не принесла прохлады. Самурай и прелестная незнакомка поставили рядом свои изголовья...
Когда самурай проснулся, уже занимался день. Он потихоньку поднялся, стараясь не потревожить девушку. Красавица спала. Ресницы ее были плотно сомкнуты, бледное лицо дышало безмятежностью.
Юноша вышел во двор через кухню, умылся и снова тихонько приотворил дверь. Девушка все еще спала: должно быть, усталость сломила ее.
Самурай промыл рис, разжег очаг и поставил котелок на огонь. Женщина все спала. С лица самурая не сходила улыбка.
Но вот поспел рис, а гостья не пробуждалась. Дивясь, самурай вошел в спальню: голова незнакомки скатилась с изголовья, лицо покрылось безжизненной бледностью. В растерянности самурай приблизился к девушке и сорвал с нее узорчатое покрывало.
...На ложе лежала одна голова; изголовье было залито кровью.
Самурай бросился прочь из дома, зовя на помощь соседей. Жуткую голову освидетельствовали: выяснилось, что она принадлежала содержавшейся в Горной усадьбе преступнице. Накануне ее казнили у въезда на мост.
То была куртизанка, совершившая тяжкое преступление, и ее надлежало обезглавить еще ранней весной, но девушка умоляла сохранить ей жизнь до тех пор, пока не распустится сакура, росшая у тюрьмы. Власти вняли ее мольбам и отложили исполнение приговора... Чиновники допросили самурая с пристрастием. Он хотел рассказать, как обстояло дело, но вдруг изменился в лице и с громким воплем: "Смотрите, смотрите! Падают лепестки!" - выбежал на улицу. Его привели обратно, но - увы! Разум его помутился, и юношу пришлось посадить под замок.
С той поры каждый год, когда наступает пора цветения сакуры, самурай, одержимый недугом, становится беспокоен. Он мечется по комнате, повторяя одно и то же:
- Лепестки, лепестки... Падают лепестки!..
Перевод с японского и публикация
Галины Дуткиной
ru-jp@nm.ru
##### ####### #####
ОКНО В ЯПОНИЮ -
E-mail бюллетень
Общества "Россия-Япония",
# 43, 2003.11.30
http://ru-jp.org
ru-jp@nm.ru
##### ####### #####
|
|