Десять лет назад, летом 1991 года, как-то по-особенному скоропостижно и бессмысленно ушел из жизни уникальный японист и замечательный человек Святослав Витальевич Неверов.

За эти годы боль утраты притупилась, но обида на несправедливость судьбы не исчезла. Хочется позвонить, расспросить о чем-то японском и непонятном, послушать красивую речь, анекдотом свежим поделиться - ан нет, туда уж не дозвониться. Что называется, disconnected. Обрыв линии...

Трудно описать словами, что значил Святослав Витальевич для людей, которые его знали. Все время в голове кружится заезженная формулировка "... понесла невосполнимую утрату", но если отбросить некроложную накипь, то она, как мне кажется, лучше всего писывает то, что произошло: на месте личности Святослава Витальевича в этом мире по-прежнему зияет огромная черная дыра.

По эрудиции и знанию японского и многих других языков сэнсэй, если бы захотел, свободно обыграл бы в сеансе одновременной игры пару академических институтов. Но не любил он такие игры...

Хорошо помню, как округлялись от удивления и недоверия к собственным чувствам глаза японцев, особенно детей, когда он начинал говорить по-японски. Казалось, еще немного, и детишки начнут заглядывать ему за спину, чтобы проверить, не спрятался ли там образованнный, скромный и доброжелательный соотечественник...

А он говорил: "Да что Вы, разве я знаю японский? Я его учу..." И первое говорилось абсолютно искренне, потому что правдой было второе...

Доктор филологических наук Святослав Витальевич Неверов прошел совершенно неповторимый жизненный путь. Он родился в 1924 году в Китае, в Харбине, там же окончил среднюю школу, а в 1942-ом - коммерческий факультет Северо-Маньчжурского университета. Окончил, между прочим, первым в выпуске. Не каждого сразу по окончанию японского университета японцы приглашают работать в нем преподавателем японского языка. А вот Неверова - пригласили.

Блестящее знание японского, наверное, и спасло ему жизнь. В отличии от многих и многих "русских харбинцев", которые закончили жизнь в лагерях и ссылках, 22-летний Неверов встретил послевоенный 1947-ой переводчиком на Токийском процессе. Он любил рассказывать про послевоенную Японию, про черные рынки и доброжелательных людей, вспоминал, как за любые деньги предлагали японцы на разбомбленной Гиндзе купить его американскую фотокамеру... Где она, та фотокамера?

К преподаванию японского ему удалось вернуться только в 1948 году на кафедре японского языка Московского института востоковедения, которой тогда руководил академик Н. И. Конрад. Про Конрада он тоже любил вспоминать. Как приезжал к своему научному руководителю на Ленинский проспект, как в первый раз Николай Иосифович угощал его пирожками, которые испекла жена. "Вот какая Наташа у нас мастерица, - говорил Конрад, - не только словари пишет, но и пирожки печет прекрасные!". "Вцепился я, голодный, в пирожок, - рассказывал Неверов, - да еле зубы вытащил: мыло, да и только! А Николай Иосифович смотрит на жену влюбленными глазами да пирожки нахваливает..."

С Конрадом и другими японистами Неверов долго работал над Большим словарем. Причем "Большой" - это здесь не объем, а качество. Речь идет о двухтомном «Большом японско-русском словаре» (1970, Государственная премия в 1972) - он и поныне часто попадается на глаза тем, кто еще не отвык ходить по книжным магазинам. Сказать, что труд это был титанический - значит ничего не сказать. Ой не скоро кто-то еще возьмется у нас за подобное...

Потом была работа в МГИМО, диссертации, синхронный перевод на всех уровнях ("Из кабинки через 15 минут не выходишь - выплываешь в поту"), серия словарей, разговорников, учебных пособий, в том числе уникальных, как, например, пособия по эпистолярному стилю японского языка, по практике телефонных разговоров.

Но перечитываю подаренные им книги, и почему-то кажется, что сэнсэй не сделал и сотой доли того, что мог. Личностное в нем было бесконечно шире написанного.

Остался в планах, набросках, записях, разговорах и карточках его грандиозный "Словарь культуры японского народа" - и такого уж никто никогда не поднимет, можете мне поверить.

Видно, ничего не попишешь - сегодня Неверова знают мало. В Сети - так вообще почти абсолютный нуль, только кое-где в поисковиках мелькнут упоминания о словаре, о разговорнике и... и все.

Сегодня хочется в память о Святославе Витальевиче предложить Вам последнюю работу, которая вышла из под его пера (или нет, его пишущей машинки). В первый (он же и последний) раз она была опубликована в журнале "Проблемы Дальнего Востока", # 5, 1991 г., стр. 177-181. Сэнсэй задумывал целую серию таких статей, но успел написать только четыре.

Мне кажется, нет смысла ее комментировать. Читайте Неверова!

Евгений Кручина,
ru-jp@nm.ru