НАЧАЛО   НОВОСТИ   ОРЯ   ПИШЕМ! 
                     
             

ПИРАТСКИЕ КОРАБЛИ "ЮНОНА" И "АВОСЬ"
Часть 2


ДОПОЛНЕНИЕ К ИНСТРУКЦИИ

“По прибытии моем ныне в Охотск нахожу нужным вновь распространиться с вами рассуждением по сделанному вам поручению.

Оказавшийся перелом в фок-мачте, противные ветры плаванию нашему попрепятствовавшие в самое позднее осенне время обязывают вас теперь поспешить в Америку. Время назначенное к соединению вашему с тендером в губе Анива пропущено. Желаемых успехов по окончании уже там рыбной ловли ныне быть не может и притом сообразуясь со всеми обстоятельствами нахожу лутчим все прежде предписанное оставя следовать вам в Америку к подкреплению людьми порта Ново-Архангельска. Тендер «Авось» по предписанию и без того возвратиться должен; но ежели ветры без потери времени обязуют вас еще зайти в губу Анива, то старайтесь обласкать сахалинцев подарками и медалями и взгляните в каком состоянии водворение на нем японцев находится, довольно исполнение и сего сделает вам честь, а более всего возвращение ваше в Америку существенную пользу приносящее должно быть главным и первым предметом вашего усердия и так подобным наставлением снабдите вы и тендер, буде с ним встретитесь. Впрочем в плавании вашем могущие непредвиденные обстоятельства соглашать вы сами будете с пользами компаса и искусство ваше и опытность конечно извлекут лучшее к достижению исполнения сего последнего предписания. Я с моей стороны крайне жалею, что порт здешний не способен к перемене вам мачты и что стечение обстоятельств обязало и меня к перемене плана. Николай Резанов. № 609. Сентября 24 дня, 1806 г., Охотский порт.”

ПЕРВЫЙ ПИРАТСКИЙ НАБЕГ

Но Хвостов, проигнорировав расплывчатое дополнение Резанова к инструкции, решил ревностно выполнять предыдущий приказ великосветского вельможи.

Покинув 27 сентября порт Охотск, фрегат «Юнона» взял курс к сахалинской губе Анива, в которой оказался 6 октября. На следующий день лейтенант Хвостов в сопровождении 17 вооруженных матросов высадился на берег, где произошла его первая встреча с сахалинцами, которым он пытался жестами внушить, что корабль нуждается в питьевой воде.

Следуя определенной инструкцией линии поведения с сахалинцами, Хвостов одарил их разного рода подарками, после чего они стали смелее и дружелюбнее. Хвостов при этом признает, что «ни малого не хотел дать им подозрения, что нужно знать мне селение японцев». Из этого следует, что основной его заботой был сбор сведений о японцах.

На следующий день лейтенант Хвостов вновь высадился на берег, задобрил островитян подарками и «разными безделицами: “А на старшину селения надели лучший капот и медаль на владимирской ленте".

Факт вышеуказанного награждения старшины селения непременно подчеркивается российскими исследователями, как акт доброй воли и признак принадлежности острова Сахалина Российской империи. Формально это и выглядит так, ибо награждение старшины медалью было сопровождено выдачей ему следующей грамоты на русском языке:

«1806 года октября дня Российской фрегат «Юнона» под начальством флота лейтенанта Хвостова в знак принятия острова Сахалин и жителей онаго под всемилостивейшее покровительство Российского Императора Александра Первого, старшине селения лежащего на восточной стороне губы Анива, пожалована серебряная медаль на Владимирской ленте. Всякое другое приходящее судно как российское, так и иностранное просим старшину сего признавать за российского подданного». Ввиду того, что русские пришельцы и аборигены из-за незнания языка общались едва ли не знаками пантомимы, сахалинские айны, видимо, не поняли всей процедуры награждения и посвящения их в российское подданство. Да и как можно было дать людям, не имеющим своего государства, какое-то понятие о подданстве? Хотя российские исследователи утверждают обратное.

Губа Анива была незнакома русским морякам, однако, как писал Хвостов, в связи с тем, что он спешил в Америку, он не стал ее описывать, а первым делом решил искать поселения японцев, считая, что данные о них пригодятся будущей весной, если будет возобновлена экспедиция с целью нанесения вреда японской коммерции около островов Нипона и Матмая.

Продолжая свои встречи с айну, Хвостову удалось выяснить, что в одном из селений осталось на зимовку несколько японцев. 11 октября «Юнона» приблизилась к этому селению и лейтенант Хвостов в сопровождении 22 вооруженных членов команды высадился на берег, где в большой казарме увидел четырех японцев и 70 молодых айну, которых японцы использовали на работах. Хвостов представился им, сказал, что он русский, и просил его не бояться. Японцы в свою очередь представились, а затем, как пишет Хвостов, «потчивали нас пшеном и вместо ложек дали палочки, которыми ни один из нас есть не мог» (В те времена рис именовался «сорочинское пшено» - А.К.).. Хвостов с юмором далее поясняет, что не смогли они есть палочками «еще более потому, что видели много японских сараев и думали, ежели они со пшеном, то и после успеем (поесть - А.К.)».

Лейтенант Хвостов, к сожалению, не оставил нам свидетельств того, была ли проведенная вскоре грабительская в отношении японцев операция заранее спланирована, или его подчиненные понимали своего начальника с полувзгляда. Скорее всего, они были одного поля ягоды.

Пока заместитель командира фрегата «Юнона» лейтенант Карпинский и подмастерье Корюкин занимали японцев разговорами, лейтенант Хвостов незаметно, как ему казалось, выскользнул из казармы и бегло осмотрел рядом стоящие сараи и магазины. Хотя они и были заперты, но Хвостов определил, что они не пустые и «решился не отлагать время далее».

Далее события развивались стремительно. Лейтенант Карпинский с тремя вооруженными «человеками» занял в казарме южные, а подмастерье Корюкин - западные двери. Семь безоружных матросов с веревками в руках окружили японцев и схватили их. Японцы закричали, и перепуганные айну бросились к дверям, смяли выставленный Хвостовым караул и вырвались из казармы. Один из японцев был настолько силен, что с ним едва справились три матроса, но все-таки троих связанных японцев отправили на яле на фрегат «Юнона», а одного оставили при себе.

Когда оставленный японец открыл магазины и сараи, Хвостов прямо ужаснулся от обилия хранившихся в них товаров и «чтобы не терять времени даром приказал из магазина, который наполнен был пшеном, таскать оное на свои гребные суда».

Хвостову «оставалось только пожалеть о том, что не только всех магазинов, но и одной крыны не в силах погрузить, потому что судно было очень нагружено».

Учинив разбой с японцами, Хвостов, тем не менее, не забыл аборигенов, которым «в поощрение» отдал на разграбление один «наполненный» магазин для них, в оплату за то, они помогли в погрузке японских товаров на судно. Сахалинцев долго уговаривать не пришлось, и через полчаса они сарай опустошили, а затем стали помогать русским перевозить захваченный рис на судно. Всего за этот день четыре гребных судна и несколько лодок аборигенов дважды доставляли награбленный японский груз на российский фрегат.

На второй день погрузка продолжалась. Причем айну на трех японских лодках успели совершить пять рейсов, и Хвостов только сожалел, что «судно наше чрезвычайно грузно и чрезвычайно утеснено».

Когда добычу размещать на «Юноне» уже было негде, лейтенант Хвостов «позволил» сахалинцам брать из японских магазинов все, что они захотят.

В этот же день Хвостов приказал своим подчиненным поджечь три японские сарая, в которых хранился заготовленный японцами строевой лес, доски и невода. Пожар, по всей вероятности, был достаточно силен, ибо он стал быстро распространятся и грозил перекинуться на недалеко расположенное селение айну, поэтому русским морякам пришлось его тушить. Увидев такое старание команды фрегата, которая спасла юрты аборигенов от уничтожения, последние от испуга пришли в себя, «поднимали руки кверху, радовались и скакали».

А как же оценивали вышеописанные разбойничьи действия российски моряков наши исследователи? Э.Я. Файнберг, например, писала: «6 октября Хвостов прибыл в залив Анива. После обследования побережья (! - А.К.) русские раздали айну часть продуктов из японских складов». И все - о разбое ни слова. Далее автор пишет: «В одном из селений возник пожар. Хвостов «юрты природных жителей во время пожара защищал своими людьми». Прямо хоть плачь от умиления - так самоотверженно вели себя российские моряки. Сами подожгли, но сами же и тушили!

Алексей Кириченко

В начало сериала: Глава 1

Продолжение - в следующих выпусках рассылки "Окно в Японию"

##### ####### #####
ОКНО В ЯПОНИЮ -
E-mail бюллетень
Общества "Россия-Япония",
2001.02.11
http://ru-jp.org
ru-jp@nm.ru
##### ####### #####
       
                       

 НАЧАЛО   НОВОСТИ   ОРЯ   ПИШЕМ!