Документы из архива Романа Белоусова

о работе над сборником произведений

В.Я. Ерошенко «Сердце орла»

Подготовка текстов к печати и комментарии – Юлия Патлань, руководитель Международной научно-исследовательской группы «Василий Ерошенко и его время», http://www.eroshenko-epoko.narod.ru

Документы:

6. Статья Р.С. Белоусова в «Литературной газете». – 1961. – № 115. – 26 сентября.

7. Письмо Р.С. Белоусова А.Г. Кепову от 26 сентября 1961 года, машинописная копия.

8. Письмо Р.С. Белоусова В.И. Сердюковой от 26 сентября 1961 года, машинописная копия.

***

6. Статья Р.С. Белоусова в «Литературной газете». – 1961. – № 115. – 26 сентября.

Друг Лу Синя

Вчера, 25 сентября, исполнилось 80 лет со дня рождения великого китайского писателя Лу Синя [1].

Более тридцати лет назад советские читатели впервые познакомились с его творчеством. С тех пор на русский язык было переведено немало книг этого интересного, глубокого мастера слова, внесшего немало неповторимого в мировую литературу. Не раз издавались его «Избранные произведения», отдельными изданиями выходили повести и рассказы. Большим событием в нашей литературной жизни был выход в свет 4-томного собрания сочинений писателя.

Лу Синь, «один из благороднейших гуманистов мира», «светоч человечества», как назвал его А. Фадеев за то, что Лу Синь умел пробудить в людях главное – общественную совесть, близок нам своим гуманизмом, его произведения помогают полнее познать душу китайского народа, его горячее сердце и мудрый ум.

У Лу Синя была привычка заносить в дневник сведения о приобретенной или полученной от кого-либо книге, о встречах, о работе над рассказом или переводом. Много лет изо дня в день он вел свои записи. Они лаконичны, почти телеграфны. Излишняя откровенность и многословие могли оказаться роковыми. И так ему не раз приходилось в то время, когда он опасался ареста и не желал подводить друзей, «совершать большие аутодафе» - жечь письма, книги – все, что могло как-то скомпрометировать писателя и его близких. Несмотря на краткость, записи в дневнике Лу Синя помогают создать общую картину его многолетних усилий по пропаганде советской книги, они доносят до нас удары лусиневского сердца. Дневник раскрывает перед нами ход работы над подготовкой к изданию «Железного потока» А.Серафимовича и «Разгрома» А.Фадеева, «Тихого Дона» М. Шолохова и «Цемента» Ф. Гладкова. Кабинет Лу Синя в полном смысле был лабораторией, через которую Китай соприкасался с передовой революционной культурой новой России.

Начиная с декабря 1921 года в дневнике Лу Синя часто встречается русское имя, которое в китайской транскрипции звучит как Айлосянькэ, что по-русски следует перевести как Ерошенко. Записи, как обычно, предельно лаконичны: «Утром приходил Ерошенко» или «Вечером был Ерошенко». Не тот ли это самый Ерошенко, который выведен в известном рассказе Лу Синя «Утиная комедия» и имя которого долгое время ставило в тупик советских исследователей творчества китайского писателя. Сейчас тайна загадочного персонажа Лу Синя разгадана. Мы точно знаем, что герой этой новеллы, слепой поэт Ерошенко, о котором так тепло, так задушевно написал Лу Синь, был его другом. Однако имя это едва ли что-либо говорит нашему читателю. А между тем всего лишь в прошлом году в Японии, например, вышли его сочинения в трех томах. Три тома наследства писателя, из которых по-русски не было напечатано ни строчки! И вина в этом не наших издательств. Все обстоит гораздо необычнее. Дело в том, что Ерошенко никогда не писал свои произведения по-русски. Так сложилась его творческая судьба, что ему приходилось писать их на английском, на японском, который он знал в совершенстве, писал он и на эсперанто. [2] Многие годы он был оторван от родины, скитался по свету, бывал в Англии, жил в Сиаме, Бирме, Индии, Японии и Китае. Здесь он и создавал свои стихи и сказки, пьесы, рассказы и статьи, здесь их печатал, здесь стал известен как русский писатель, как способный лингвист (он знал более десяти языков) и незаурядный музыкант, исполнявший на скрипке произведения Глинки, Чайковского и Паганини.

Первым пошел по затерянному следу Ерошенко несколько лет тому назад литератор В.Н. Рогов [3]. Ему удалось выяснить, что в новелле Лу Синя выведено подлинное лицо – Василий Яковлевич Ерошенко. Он привел и основные моменты его сложной биографии.

Меня также поразила и заинтересовала судьба этого человека, его дружба с китайским писателем. Ведь это был, пожалуй, единственный из наших литераторов, с кем был лично знаком, дружил, разговаривал, кому жал руку великий Лу Синь. Почти целый том в последнем десятитомном издании собрания переводов Лу Синя (1959 г.) – это переводы из Ерошенко, послесловия к ним. От редакции сказано, что переведенные Лу Синем сказки принадлежат перу советского писателя Ерошенко. В этом же томе я нашел его фотографию и портрет работы известного японского художника Накамура Цунэ [4], признанный в двадцатые годы лучшей картиной маслом в Японии.

Так вот каким был Василий Ерошенко! Фото и портрет как бы дополняют друг друга. Лу Синь не раз говорил, что у русского поэта было «пылкое, неискушенное и чистое сердце». Лу Синь называл его мечтателем, кристально честным, с большой душой. У Ерошенко на снимке немного наивное, почти детское выражение лица, густые льняные пряди волос, чуть вьющиеся, свободно распадающиеся на обе стороны высокого лба, косоворотка, сапоги. Во всем облике есть что-то от сказочного Леля. И портрет: лицо сосредоточенное, с едва заметной, несколько, может быть, печальной улыбкой, той самой, о которой Лу Синь писал: «улыбка страдания».

И меня потянуло на родину писателя, в деревню Обуховка, на Белгородщину, захотелось посмотреть те места, где он родился, куда приезжал в отпуск почти каждое лето после возвращения из Китая. И, конечно, еще думалось: вдруг удастся узнать что-нибудь новое о нем, вдруг выявятся неизвестные до сих пор подробности. Оказалось, помимо того, что Ерошенко хорошо помнят односельчане, в деревне и сейчас учительствует его племянница Вера Ивановна Сердюкова [5]. Она-то и рассказала мне много интересного о Василии Яковлевиче.

…Напротив их дома была деревянная церковь, ныне сгоревшая. На всю жизнь он возненавидел ее так же, как и попов, говорил, что из-за них он слеп. Это случилось, когда ему было четыре года, во время болезни корью. Набожная бабка решила отнести его в церковь, чтобы священник помолился за мальчика. А в результате – болезнь обострилась и кончилась тем, что он ослеп. Детская память сохранила ему лишь смутное воспоминание о цвете неба, голубях, и еще он помнил лицо матери. Всю жизнь он старался преодолеть свой недуг, жил напряженной духовной жизнью. В его библиотеке рядом с томами жизнеописаний Плутарха [6] стояли «Как закалялась сталь» и «Молодая гвардия». Он получал массу литературы, следил за всеми новинками, вел обширную переписку. Гимнастика, плавание, долгие прогулки, шахматы были его любимыми занятиями. Он неизменно говорил: «Я видел спектакль» или восклицал: «Если бы вы видели, какой прекрасный город Пекин!».

Ему было 34 года, когда он вернулся из Китая. После этого работал в Москве переводчиком, преподавателем, перед войной был директором детского дома для слепых в Средней Азии, конец сороковых годов – снова в Москве. В августе 1952 года, незадолго до смерти, он приехал в Обуховку. Несмотря на болезнь, продолжал упорно трудиться по ночам. Спешил закончить свое последнее произведение. К сожалению, до сих пор этой работы не удалось обнаружить. Известно только, что Ерошенко отправил рукопись в Москву одной из своих корреспонденток.

У него была необыкновенная память, он, например, наизусть цитировал целые страницы произведений В.И. Ленина [7]. В его комнате часто можно было видеть колхозников и трактористов – они приходили сюда посоветоваться, с просьбой помочь подготовиться к политзанятиям. Отзывчивым, всегда внимательным помнят В.Я. Ерошенко в его родной деревне. И мне приятно было узнать от односельчан и в редакции районной газеты «Путь Октября», что земляки чтят память о нем, собираются создать в местном краеведческом музее посвященный ему уголок, что имя его хотят присвоить обуховской школе.

В конце беседы Вера Ивановна повела меня в другую комнату. Здесь на стене я увидел еще один портрет Ерошенко работы другого японского художника – Цуруто Горо [8]. А потом на стол передо мной легли фотографии и среди них одна, увидев которую я не смог удержаться от восклицания. На ней рядом, плечо к плечу, были изображены Лу Синь и Ерошенко. Надпись на обороте указывала на то, что снимок был сделан 23 мая 1922 года [9].

Уже прощаясь со мной, Вера Ивановна вдруг вспомнила: «Полистайте на всякий случай дореволюционное издание, кажется, журнала «Вокруг света», там должна быть заметка о поездке Василия Яковлевича в Англию». В первый же вечер после возвращения из Обуховки я отправился в библиотеку. И действительно, в номере 24-м за 1912 год я нашел заметку «Путешествие русского слепца в Лондон» [10]. Она пролила некоторый свет на обстоятельства поездки Ерошенко за границу.

В ней говорилось о том, что воспитанник московского училища для слепых – 22-летний В.Я. Ерошенко около трех лет играл на скрипке в московских ресторанах. Все это время он изучал английский язык, готовился к поездке в Англию. 6 февраля 1912 года [11], читаю дальше в заметке, Ерошенко взял шестимесячный отпуск в оркестре и один отправился в 3-м классе железной дороги в Лондон. Поехать за границу он решился на весьма небольшие сбережения из своего заработка. Зачем же понадобилось ему, слепому, совершить столь долгое по тому времени путешествие? Какова была цель его поездки? Дело в том, что в то время в Англии неплохо было поставлено дело образования слепых, вводились новые методы обучения. Понятно, что для Ерошенко в его, как подчеркивал журнал, жажде просвещения, возможность дальнейшего образования представлялась весьма заманчивой. В Лондоне он берет уроки английского языка, посещает колледж для слепых, часто бывает в библиотеке. В начале 1914 года Ерошенко вернулся в Россию, а в апреле того же года по командировке Общества русских эсперантистов уехал в Японию. С этого момента и начались его странствия по Востоку.

Таким образом мне удалось восполнить и уточнить некоторые эпизоды его биографии, хотя в ней до сих пор остается немало «белых пятен», и познакомиться с его творчеством. Правда, не в оригинале, а в переводе на китайский, но, что поделать, – бывают иногда у литературы и такие окольные пути. И я понял, что привлекло Лу Синя в творчестве его русского друга. Лу Синя увлекла его мечта о стране прекрасного будущего. В одном из своих стихотворений слепой поэт писал, что он зажег в своем сердце костер, простер в душе своей пламя. И признавался:

Мой костер – к людям мира любовь,

Пламя – вольного завтра заря [12].

Но несомненно, что Лу Синь привязался и, как он сам говорил, полюбил этого скитальца еще и потому, что увидел, почувствовал в нем талантливую, недюжинную натуру, мужественно боровшуюся со страшным недугом.

Судя по записям Лу Синя, ему было известно, что русский слепой поэт бывал в Индии, откуда его выслали англичане за революционные настроения. То же самое произошло с ним в Японии: летом 1921 года власти выслали его за «пропаганду опасных идей» на родину, конфисковав при этом все его книги, личные вещи, разрешив взять с собой только портрет, тот самый, что висит ныне в комнате Веры Ивановны, – с тех пор японская цензура неоднократно запрещала произведения Ерошенко. Попасть на родину через Владивосток, занятый японцами, ему тогда не удалось, и он оказался в Китае.

Конечно, Ерошенко не был, как полагала японская полиция, «красным агитатором». Но это был безусловно революционно настроенный человек. Он верил в будущее, он писал: «Не теряйте надежды, весна существует, ее нельзя уничтожить», и мечтал о красных цветах, которые должны расцвести на земле, о весеннем ветре, стучащемся в окно, о солнце, поднимающемся все выше… Он гордился победой своих земляков, много рассказывал в Японии, а потом в Китае о русской революции, о литературе своей страны, и в этом смысле, видимо, сделал немало полезного.

Помимо сказок и одной пьесы, Лу Синь перевел с японского несколько воспоминаний о Ерошенко, его статью; упоминания о нем встречаются также в лусиневских письмах того периода, в статьях. И еще один любопытный эпизод я нашел у Лу Синя. Ерошенко всюду возил с собой шестиструнную гитару. Он неплохо пел, выступал даже со сцены. Исполнял он и песню о Степане Разине. Она многим нравилась, но не все понимали ее смысл. Лу Синь специально пересказал ее содержание и опубликовал в приложении к пекинской газете «Чэнь бао».

Накануне отъезда Ерошенко на родину, 15 апреля 1923 года, в дневнике Лу Синя я прочел запись о том, что он провел этот вечер вместе с Ерошенко. А на другой день Лу Синь в дневнике скупо отметил: «Ерошенко уехал на родину». Но на этом не кончаются записи Лу Синя о Ерошенко. Еще довольно долгое время после того, как он уехал в Советскую Россию, в дневнике можно найти упоминания о нем. Обычно записи эти связаны с публикацией его произведений, переведенных Лу Синем, в частности, пьесы «Розовые облака». Кстати, книги Ерошенко переиздавались в Китае неоднократно. Последнее, например, издание этой пьесы вышло в 1934 году, то есть почти 12 лет спустя после того, как автор покинул Китай.

Так закончилась дружба великого китайского писателя и русского самородка, человека безусловно незаурядных способностей, пробуждавшего чувство восхищения и симпатии у каждого, кто его знал. Встреча между ними состоялась в ту пору, когда Китай был отгорожен от новой России стеной реакции, когда правда о нашей стране была редким гостем для китайского народа. И как знать, может быть, своей любовью к русской и советской литературе, к Стране Советов Лу Синь в какой-то степени был обязан и этой встрече с Ерошенко. Ведь дружба с ним, длившаяся недолго, но отмеченная большой взаимной симпатией двух этих людей, относится как раз к тому времени, когда китайский писатель начал проявлять особый интерес к русской и советской литературе, когда он приступил к осуществлению большой программы по пропаганде книг советских писателей – дела, которое он сравнивал с тайной доставкой оружия восставшим рабам, с добычей людям огня Прометеем.

Р. БЕЛОУСОВ

Фото: Лу Синь и Василий Ерошенко.

Комментарий:

1. Лу Синь (кит. трад. 魯迅, упр. 鲁迅25.09.1881 – 19.10.1936), настоящее имя Чжоу Шужэнь (кит. 周树人) – писатель, оказавший большое влияние на развитие литературы и общественно-политической мысли Китая первой половины XX века. Считается основоположником современной китайской литературы. Наиболее известные произведения: «Подлинная история А-Кью», «Дневник сумасшедшего».

2. Несколько позднее Э.Я. Галвин предоставил Р.С. Белоусову перепечатанный с Брайлевского шрифта текст очерка В.Я. Ерошенко «Встречи на Чукотке», опубликованный на русском языке в журнале «Жизнь слепых», – 1930. – № 7-8. Также сейчас на русском языке известен текст статьи В.Я. Ерошенко «Слепые Запада и Востока», происходящий из архива московского слепого писателя А. Белорукова (впервые опубликован Н.Н. Гордиенко-Андриановой на украинском языке в 1969 г.), и ряд статьей В.Я. Ерошенко в слепецкой печати: «За что борются слепые за рубежом» // В ногу со зрячими. – 1931. – № 1. – С. 32-33; «Под дубиной миллиардеров» // В ногу со зрячими. – 1932. – №3. – С. 21-22; «Счастливое детство» // Жизнь слепых. – 1938. – № 19 (октябрь). – С. 53-55. На английском известны несколько выступлений Ерошенко. Однако свои художественные тексты Ерошенко действительно создавал на эсперанто и японском языках. Прочесть названные статьи В.Я. Ерошенко можно в рассылке «Кулуары конференции», URL: http://subscribe.ru/archive/lit.writer.1a2b3c/201201/12001340.html, 26.01.2013

3. Рогов Владимир Николаевич (1906-1988) – синолог, переводчик Лу Синя. Около двадцати лет проработал представителем ТАСС в Харбине, Шанхае, Америке и Англии. О Владимире Рогове как первом советском ерошенковеде см. статью: Патлань Ю.В. О «русском друге Лу Синя» полвека спустя» на сайте Общества «Россия-Япония», URL: http://ru-jp.org/patlan_rogov_081221.pdf, 26.01.2013. Владимир Рогов назвал свою статью о Ерошенко «Русский друг Лу Синя», а Роман Белоусов спустя три года практически повторил удачное название: «Друг Лу Синя».

4. Накамура Цунэ (中村彝, Nakamura Tsune, 03.07.1887-24.12.1924) – известный японский художник эпохи Тайсё, писал в европейской манере, его называли «японским Ренуаром». Портрет Василия Ерошенко работы Накамура Цунэ (1920, холст, масло) находится сейчас в Национальном музее современного искусства в Токио как дар г-на Осато Ититаро и является одной из визитных карточек этого музея. Портрет Василия Ерошенко: URL: http://www.momat.go.jp/Crossing/SAKUHIN/TO033.html, 26.01.2013. Подробнее о художнике: URL: http://www.liveinternet.ru/journalshowcomments.php?journalid=2010239&jpostid=126222491, 26.01.2013.

5. Сердюкова (девичья фамилия Шаповалова) Вера Ивановна (30.09.1915 – 19.05.1969) – племянница В.Я. Ерошенко, дочь его сестры Пелагеи Яковлевны Ерошенко (Шаповаловой, 20.09.1891 ст. ст. – 13.02.1947), учительница младших классов в Обуховской школе. Ухаживала за Василием Яковлевичем в Обуховке в последние месяцы его жизни. Затем без разрешения теток перевезла дом семьи Ерошенко в Старый Оскол на ул. Восьмого Марта, где он находится и сейчас как частный жилой дом. Похоронена на Ахтырском кладбище Старого Оскола. Благодарю Е.И. Андронову за точные даты жизни ее бабушки. Данные о жизни П.Я. Шаповаловой уточнены по метрическим книгам церкви во имя Св. апостолов Петра и Павла в слободе Обуховка, Государственный архив Белгородской области и книге А.А. Панкова «По следам Василия Ерошенко»).

6. Extracts from Plutarch's lives [braille] / Plutarch; translated by Sir Thomas North. London : Royal National Institute for the Blind, 1919. 6 v. of interpoint Braille, vol. 1. Эта книга, изданная в Великобритании шрифтом Брайля, была подарена родственниками В.Я. Ерошенко Надежде Гордиенко-Андриановой, и сейчас находится в Центральном государственном архиве-музее деятелей литературы и искусства в Киеве.

7. По сведениям из статьи А.Г. Кепова: А.К. Музыкант, поэт, языковед // Путь Октября. – 1960. – 30 декабря.

8. Цурута Горо (鶴田吾郎, Tsuruta Gorō, 1890-1969), автор портрета «Слепец Ерошенко», написанного одновременно с работой Накамура Цунэ, но с другого ракурса: http://www.nakamuraya.co.jp/photo/saron/a_012.htm, 26.01.2013. В данном случае речь идет о другом портрете В.Я. Ерошенко, так как работа Цурута Горо бережно хранится в токийской ресторана «Накамурая» в Синдзюку, отметившего свое столетие в 2009 г. Есть основания предполагать, что это авторское повторение графического портрета В.Я. Ерошенко немецкого художника Р. Рудольфа, созданного в 1924 году. Оригинал портрета хранится в Музее истории города Лейпцига (см.: URL: http://museum.zib.de/sgml_internet/sgml.php?seite=5&fld_0=Z0000316, 26.01.2013), а копию В.Я. Ерошенко привез на родину. Именно она исчезла из редакции газеты «Путь Октября», и ее дальнейшая судьба неизвестна. В книге «Сердце орла» портрет работы Р. Рудольфа ошибочно приписан Цурута Горо.

9. Это самое известное фото В.Я. Ерошенко. Эта фотография, которая принадлежала Василию Ерошенко и его семье, сейчас находится в Старооскольском краеведческом музее, СОКМ КП 1860. Еще одно такое же фото хранится в Доме-музее Лу Синя в Пекине (URL: http://russian.visitbeijing.com.cn/legends/n214708582.shtml, 26.01.2013). Оно подписано тем же почерком без расшифровок китайских имен латиницей, только на китайском языке. По-видимому, могли сохраниться и снимки, принадлежавшие другим участникам той групповой фотосессии – китайским эсперантистам. См. URL: http://www.chinareports.org.cn/upload/editor/20120704152054381.JPG, 26.01.2013. Подробнее о фото см. нашу статью: Патлань Ю. Китайські відлуння з життя Василя Єрошенка / Ю. Патлань // Хроніка-2000. – 2010. – Вип. 1(83): Кетяг калини і цвіт сливи: Україна-Китай. – С. 633–648.

10. Полный текст статьи в рассылке «Кулуары конференции», URL: http://subscribe.ru/archive/lit.writer.1a2b3c/201202/19000604.html, 26.01.2013.

11. По старому стилю.

12. Фрагмент стихотворения В.Я. Ерошенко «Homarano», в переводе Константина Гусева с эсперанто – «Мой огонь» Роман Белоусов приводит по публикации в журнале «Жизнь слепых», № 12 за 1958 г.

7. Письмо Р.С. Белоусова А.Г. Кепову [1] от 26 сентября 1961 года, машинописная копия.

Уважаемый Александр Георгиевич!

Сегодня «Литературная газета» опубликовала мою статью о В.Я. Ерошенко. Рад послать ее Вам. Все, что мне удалось узнать нового, там есть, за исключением некоторых фактов, которые не вошли из-за места. Думаю, что статья Вам пригодится, может быть, один экземпляр стоит передать в краеведческий музей. Впрочем, смотрите сами. Александр Георгиевич, у меня к Вам небольшая просьба. Я очень жалею, что отказался тогда от предлагаемых мне Вами воспоминаний Бурцевой. Может быть, теперь еще не поздно и Вы перешлете их мне. Работу над материалами, над этой темой бросать не думаю, занят дальнейшими поисками.

Посылаю два экземпляра газеты. За все новое, что сообщите, буду весьма признателен. Кстати, не знаете ли Вы адрес т. Богданова [2], того слепого танкиста, о котором Вы рассказывали? Если знаете, то не откажите сообщить.

С товарищеским приветом,

P.S. Привет товарищам. С удовольствием до сих пор вспоминаю нашу встречу.

Пишите на «Литературную газету», комн. 518.

26 сентября 1961 года

Комментарий:

1. Кепов Александр Георгиевич (17.02.1921 – 12.08.2010) – ветеран Великой Отечественной войны, с 1956 г. – редактор районной газеты «Путь Октября» (Старый Оскол), член Союза журналистов Российской Федерации, писатель, поэт. Автор повестей «Доярка», «Комбат в атаку идет первым», «В незабываемом году». Один из первых советских ерошенковедов, написал о В.Я. Ерошенко ряд статей и стихотворений, первым опубликовал в своей газете в 1961 году перевод с эсперанто «Странички из моей школьной жизни».

2. Богданов Владимир Иванович (18.01.1925 - ?), учасник Великой Отечественной войны, в июне 1944 года в 19 лет горел в танке под Псковом, был тяжело ранен, ослеп. По совету и с помощью В.Я. Ерошенко, с которым встретился в июле 1945 года, поступает учиться в Курскую музыкальную школу военно-ослепших на отделение баянистов-исполнителей. В сентябре 1951 года стал первым организатором и председателем Старооскольской первичной организации Всероссийского общества слепых. В сборник В.Я. Ерошенко «Сердце орла», подготовленный Р.С. Белоусовым и изданный в Белгороде в 1962 году, вошли воспоминания В.И. Богданова о встрече с В.Я.Ерошенко – Богданов В. Он вселил веру в жизнь. – С. 196-198.

8. Письмо Р.С. Белоусова В.И. Сердюковой от 26 сентября 1961 года, машинописная копия.

Уважаемая Вера Ивановна!

Прежде всего спасибо Вам за письмо. Я задержал на него ответ с тем, чтобы уже сразу вместе с ответом послать и статью, только что опубликованную в нашей газете. Таким образом я, как видите, выполнил свое обещание. Думаю, что статья Вам понравится. Я старался написать ее как можно теплее. Конечно, не все факты удалось использовать в статье, кое-что не вошло. Но я не думаю бросать этой темы, и Вы должны мне помочь в дальнейшей работе. Это, как бы, теперь уже наше с Вами общее дело.

В связи с этим у меня к Вам несколько просьб. Я, конечно, понимаю, что Вам некогда, что Вы заняты текущей работой, но может быть все же выищите времечко и поможете, поскольку приехать сейчас мне не удастся.

Во-первых, снова об обществе слепых, побывайте, если сможете, там и поразузнайте, что у них имеется из материалов Василия Яковлевича (-)[1].

Кроме того прошу Вас прислать мне на некоторое время те фотографии, которые я видел у Вас: Ерошенко в Шанхае и играющий в шахматы [2]. Я отдам переснять их, а затем вышлю Вам обратно (-).

И еще: сообщите, пожалуйста, как мне написать в старо-оскольский собес, с тем, чтобы получить выписку из его карточки. Или Вам самой удастся получить ее. Тогда перешлите, пожалуйста, мне.

И последняя, кажется, просьба: узнайте адрес т. Богданова, того слепого танкиста, о котором Вы мне говорили. Я ему напишу и попрошу самого рассказать о В.Я. (-)

Да, еще чуть не забыл. Когда я был у Вас, то встретился с Вашей соседкой, ныне живущей тоже в Ст. Осколе. Я забыл ее имя. Она мне говорила, что в свое время в одной из центральных газет была опубликована статья самого Василия Яковлевича. По ее словам, это было до пожара, т.е. до мая 1920 г. Я просмотрел почти все газеты за это время, но безрезультатно. Дело в том, что едва ли в то тревожное и смутное время могла появиться такая заметка, присланная из-за границы – ведь наша страна тогда переживала блокаду и корреспонденции из-за рубежа не поступали. Может быть, Ваша соседка еще припомнит точнее, когда, что и где было опубликовано. (х)

Вера Ивановна, экземпляр газеты посылаю также т. Кепову. Надеюсь, что Вы покажете газету в Обуховке.

Были ли у Вас товарищи Ерошенко, о которых Вы мне говорили, был ли Сергеев [3] или Рогов? (+).

Обо всем, что удастся узнать дальше, а также о том, что буду писать об этом, сообщу тотчас же.

С искренним уважением

P.S. Прошу передать привет Вашему мужу, а также всем товарищам.

До сих пор не смог разыскать Шоева. Если сможете, пришлите его адрес, и адрес Шаминой. Если нет ее адреса, то хотя бы ее приблизительный возраст, для того, чтобы можно было ее найти через справочное бюро. (+)

Еще раз прошу меня извинить за письмо, состоящее из одних просьб, но мне кажется, что дело очень важное, имеющее особое значение для всех нас.

26 сентября 61 г.,

Москва

Комментарий:

1. Здесь и далее в круглых скобках сохраняем рукописные пометы Р.С. Белоусова о том, была ли просьба выполнена (+) или нет (-), или же вопрос снят (х).

2. Теперь эти фото хранятся в фондах Старооскольского краеведческого музея. Фото В.Я. Ерошенко на шахматном турнире для слепых в Ленинграде в августе 1938 г. широко известно и находится, например, в библиотеке изображений РИА «Новости», URL: http://visualrian.ru/en/images/zooms/RIAN_517223.jpg, 26.01.2013.

3. Сергеев Иван Владимирович (20.10.1903 – 10.10.1964) – писатель. Писал преимущественно для детей среднего и старшего возрастов. Автор книг: «Иван Андреевич Крылов» (1945), «Страна сокровищ» (1951) о природных богатствах нашей страны, «Тайна географических названий» (1963). Составил книги очерков «Родина» (1939) и «Край наш родной» (1959), а также пособие «Основы эсперанто» (1961). Одним из первых начал вести курсы языка эсперанто в Московском доме медработников, собирал материалы для книги о Ерошенко. В начале 1960-х годов в СССР существовало около двух десятков эсперанто-клубов. В 1962 г. по инициативе московских эсперантистов-ветеранов Е.А. Бокарёва, Д.Л. Арманда, М.Ф. Пащенко, К.М. Гусева, И.В. Сергеева и ленинградца С.Н. Подкаминера при Союзе Советских обществ дружбы (ССОД) была образована эсперанто-комиссия для координации международных контактов советских эсперантистов. См. также: Радионова Н.С. Воспоминания об эсперанто-движении конца 50-х – начала 60-х годов прошлого века, URL: http://ekscio.narod.ru/rad.htm, 26.01.2013.

Постоянный адрес этого материала в сети интернет –

http://ru-jp.org/belousov_arhiv_02.htm