Недавно Иркутск посетил известный японский славист, бывший профессор университета Хитоцубаси, а теперь профессор женского университета Кёрицу господин Накамура Ёсикадзу. Господин Накамура является иностранным членом Российской Академии наук, награжден Большой золотой медалью им. М.В. Ломоносова в 1998 г. Он перевел на японский язык "Слово о полку Игореве" и "Задонщину", отрывки из "Повести временных лет", произведения Гоголя, Лермонтова и других русских писателей. Трудами Накамура-сэнсэй составлена вышедшая в 1970 г. в Токио Хрестоматия древнерусской литературы.

В Иркутске профессор Накамура прочитал лекцию для студентов-японистов о истории первых контактов русских и японцев, имел продолжительные беседы с преподавателями и аспирантами Иркутского государственного университета, работающими по японской проблематике, очень интересовался местами, связанными с японскими военнопленными 1945-1956 гг.

Предлагаем вниманию читателей бюллетеня "Окно в Японию" статью профессора Накамура, впервые опубликованную в Вестнике Российской Академии Наук. 1999. - Том. 69, # 11. С. 981-983.

С уважением,

С.И. Кузнецов
Иркутск
ski@home.isu.ru

О РУСИСТИКЕ В ЯПОНИИ

Накамура Ёсикадзу

Прежде всего разрешите мне поздравить Российскую академию наук с 275-летним юбилеем и выразить глубокую благодарность за присуждение мне Большой золотой медали им. М.В. Ломоносова 1998 года.

Невольно вспоминается исторический факт. 200 лет тому назад императрица Екатерина II пожаловала одному японскому моряку похожую золотую медаль. Некогда его судно потерпело крушение у берегов российского Дальнего Востока, и он был вынужден остаться в России, прожил среди русских лет десять. На лицевой стороне той медали было отчеканено изображение самой императрицы, а на оборотной - барельеф Медного всадника. Как свидетельствуют документы, медаль была диаметром 5.5 см и весила около ста граммов.

Моряк рассказал соотечественникам о виденном в России, в том числе и о приметах развитой европейской цивилизации, которые он наблюдал в Санкт-Петербурге. Кроме того, он составил очень неплохой русско-японский словарь.

Таким образом, японская русистика имеет по меньшей мере 200-летнюю историю. Ныне Японская ассоциация русистов - Гильдия преподавателей русского языка - насчитывает свыше 500 человек.

История и характер культурных взаимосвязей Японии и России - одна из тем, постоянно возбуждающих во мне любовь и интерес. Я хотел бы вкратце обозреть развитие русистики в Японии, но эту общую тему мне хотелось бы начать с очень личных воспоминаний.

Когда в начале 60-х годов я заканчивал аспирантуру, японская экономика, как и теперь, находилась в состоянии депрессии и ходили упорные слухи, что аспиранты, в особенности русисты, не смогут найти работу в научных учреждениях. Слухи эти подтвердились. Мне пришлось поступить в торговую организацию. Но через два года мне неожиданно предложили место преподавателя, открылась дорога в академический мир. Я тогда подумал, что этой переменой судьбы я обязан Юрию Алексеевичу Гагарину. Но на самом деле следовало бы благодарить российскую науку, мощь которой обеспечила возможность запуска космического корабля с человеком на борту.

Впечатление от успехов российской науки, как фундаментальной, так и прикладной, в области освоения космоса было настолько велико, что с середины 60-х годов все университеты, имевшие физико-математические и технологические факультеты, наперебой начали открывать кафедры российской науки и русского языка. Потребность в преподавателях русского языка тогда резко возросла.

В аспирантуре я главным образом изучал древнерусскую литературу. В 1965 г. мне впервые удалось побывать в России, в Ленинграде, выступить в Институте русской литературы Академии наук. Посчастливилось близко познакомиться со специалистами в области древнерусской литературы, и прежде всего с академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачевым. До тех пор я знал этих ученых лишь по их работам. Хотя я был всего лишь начинающим преподавателем, меня принимали в Пушкинском доме тепло и без предубеждений, подарили новейшие труды, последние издания произведений древнерусской литературы и исследования о них.

Все это очень пригодилось мне позднее, когда я составлял хрестоматию древнерусской литературы на японском языке, которая вышла в свет в 1970 г. Книга включала не только "Слово о полку Игореве" и "Задонщину", но и отрывки из "Повести временных лет" и других памятников.

В 1983 г. в Киеве проходил международный съезд славистов. На этом съезде я выступил с докладом "Слово о полку Игореве" и "Повесть о доме Тайра"". Последняя - одно из самых любимых японцами классических произведений эпического жанра, рассказывающее о борьбе двух могущественных кланов в конце XII в., когда самураи Японии, разделившись на два лагеря, вели кровавую битву за верховную власть в стране. Я рассуждал о том, как развертывание каждого из этих эпических произведений, а также характерные особенности литературной традиции русского и японского народов отражаются в системе цветов, принятых в "Слове о полку Игореве" и "Повести о доме Тайра".

Следует упомянуть, что Киевский съезд славистов был первым мировым научным форумом, в котором принимала участие японская делегация русистов.

Регулярное преподавание русского языка в японских вузах началось довольно давно. Первый институт иностранных языков был основан в Токио еще в 1870 г. Здесь студенты могли изучать английский, французский, немецкий, китайский и русский языки. Один из выпускников института перевел на японский язык рассказ из "Записок охотника" Ивана Сергеевича Тургенева. Для японской читающей публики это стало открытием. Можно сказать, не боясь преувеличения, что именно этот перевод дал толчок развитию новой японской литературы. Благодаря произведениям Тургенева молодые японские писатели постигали новое для себя видение природы, новые принципы описания пейзажа.

На первых порах влияние Тургенева на японскую литературу было преобладающим. Затем приобрели известность произведения Федора Михайловича Достоевского и Льва Николаевича Толстого. До сих пор эти русские писатели остаются самыми любимыми у японских читателей. Многие их книги переводились разными русистами. Например, существует девять переводов "Преступления и наказания", шесть - "Слова о полку Игореве", а эпопея "Война и мир" переводилась на японский язык 13 раз.

Особо хотелось бы сказать об Александре Сергеевиче Пушкине. В эти дни отмечается 200-летие со дня рождения великого русского поэта. Знаменательную дату отмечают и в Японии. Японцы познакомились с творчеством Пушкина еще в 80-х годах прошлого века. В 1883 г. вышел в свет перевод повести "Капитанская дочка". По-видимому, это самый ранний перевод произведения Пушкина на Востоке. Поэзию Пушкина начали переводить гораздо позже, что объясняется значительными различиями в принципах японского и русского стихосложения. Японским читателям, воспитанным на традиции трехстиший и пятистиший, было трудно воспринимать пушкинские стихи. Перелом произошел в середине 30-х годов нынешнего века. В 1936 г. было предпринято издание пятитомного собрания сочинений А.С. Пушкина на японском языке, куда вошли поэзия и проза, публицистика, письма, дневники. Это была попытка целостного освоения творчества Пушкина.

Сегодня японское пушкиноведение имеет уже столетнюю историю, и о нем можно говорить долго. Я хотел бы упомянуть лишь одно - подвижнический труд японских пушкинистов в последние годы, когда было опубликовано шесть объемных томов произведений поэта. Теперь читатели могут познакомиться с любым его творением на японском языке, глубже понять значение пушкинского наследия для судеб мира.

Хочу отметить еще один замечательный факт. В то время как новая японская литература под влиянием русской делала первые шаги, на японской почве всходили и другие ростки русской духовной культуры. Еще до буржуазной революции 1867-1868 гг. в русское консульство в Японии приехал молодой иеромонах Николай. Произошедшее вскоре радикальное изменение государственного строя потрясло идейные и нравственные устои японского общества. И тогда отец Николай сначала тайно, а после снятия запрета на христианство открыто и энергично начал проповедовать православие. Благодаря сильному характеру, энтузиазму и поддержке из России, как моральной, так и материальной, Николаю удалось обратить в православие многих японцев. За полгода его миссионерской деятельности число обращенных превысило 32 тысячи человек.

Хотя у отца Николая было очень мало помощников, его достижения не уступают достижениям католической и протестантской миссий в Японии. Успех объясняется, на мой взгляд, прежде всего тем, что отец Николай бережно прививал православное учение к традиционным японским этическим ценностям, соблюдая при этом такт и осторожность, не отрицая конфуцианской идеологии. Русский священник был достаточно хорошо знаком с японской исторической литературой, и в этом смысле он был японоведом обширной эрудиции. В его семинарии преподавали в том числе и русский язык, способствуя таким образом развитию русистики в Японии.

Православный Воскресенский собор, построенный Николаем в центре Токио и освященный в 1891 г., был в то время самым высоким зданием в городе. Собственно говоря, название собора как таковое не было известно жителям столицы - до сих пор для любого японца это Николай До, то есть храм Николая.

В 1994 г. мы с коллегами опубликовали обширнейшие дневники Николая Японского на языке оригинала. Они включают много интересных сведений о деятельности русской миссии в Японии. В то же время эти дневники - ценнейший источник, открывающий глубины души выдающегося священнослужителя Православной церкви.

В первой половине нашего столетия, когда Япония рассматривала Маньчжурию, то есть Северо-Восточный Китай, как свою колонию, в Харбине действовал институт русского языка для японских студентов (1920-1945). Некоторые выпускники института оставили интересные воспоминания, в которых, в частности, упоминают о старообрядцах, проживавших в разных частях Маньчжурии. Под Харбином находился старообрядческий поселок Романовка. С тех пор как я перевел "Житие Аввакума", меня не оставлял интерес к старообрядцам. В публикациях 1930-1940-х годов я нашел многочисленные материалы исследований о романовцах на японском языке.

В 1990 г. в Новосибирске состоялась Международная конференция, посвященная культуре старообрядцев. Я выступил там с докладом о деревне Романовка. А возвратившись на родину, обнаружил в архиве МИДа Японии документ, из которого явствовало, что старообрядцы встречались в Японии и раньше, в начале века. Этот документ был секретным донесением полицейского управления острова Хоккайдо в Министерство внутренних дел. Судя по полицейским расследованиям и публикациям местных газет, первые приморские старообрядцы приехали из Владивостока в город Хакодате на Хоккайдо около 1910 г. Из заметок, помещенных в местных газетах тех лет, можно восстановить довольно подробную картину того, чем занимались старообрядцы, как они работали и как отмечали праздники. К сожалению, Япония была слишком тесна для того, чтобы дать им постоянное пристанище, на острове Хоккайдо немыслимо было заниматься экстенсивным земледелием, как в Сибири. В 30-х годах многие из них уехали в Китай или в Америку, некоторые присоединились к романовцам в Маньчжурии.

Было бы некорректно умолчать о состоянии русистики в Японии во времена милитаризма, которые совпадают с первой половиной советского периода в российской истории. До конца Второй мировой войны все изучавшие русский язык были под более или менее строгим надзором полиции. Я не буду подробно описывать гонения и репрессии, которым подвергались японские русисты. Скажу только, что в послевоенные годы и особенно во время холодной войны всех их подозревали в том, что они по крайней мере сочувствуют коммунистам. Определенное предубеждение против русистов вообще было характерно для общественных настроений этого довольно длительного периода в истории XX столетия.

Все кардинально изменилось после падения советского режима. Я уже говорил, что русская классическая литература, начиная с Пушкина, была в Японии самой любимой из литератур других стран. Современная русская литература тоже пользуется у нас большой популярностью. По подсчетам одного молодого японского исследователя, за последние 10 лет на японском языке опубликовано 75 отдельных изданий произведений современных российских писателей. Разумеется, ряд произведений Александра Исаевича Солженицына переведен на японский язык. Я уже не говорю о многочисленных примерах влияния русской литературы в области театра, музыки, балета, кинематографии и так далее. Ежегодно большое число японских студентов поступают в университеты на отделения русской филологии. Многие изучают русский как второй иностранный язык; их в 10, а то и в 20 раз больше, чем специалистов-русистов. Кроме того, немало японцев учат русский язык по образовательным программам радио и телевидения.

Стремление знать русский язык, думается мне, всегда прямо пропорционально тому месту, которое занимают в мире российская наука, культура и российская политика. В современных обстоятельствах надо почаще вспоминать, что между Японией и Россией существуют давние культурные связи. Изучение этих связей было и остается одной из важнейших задач японской русистики. Поэтому я хотел бы подчеркнуть важность нашего научного сотрудничества - сотрудничества японских русистов с учеными Российской академии наук.

##### ####### #####
ОКНО В ЯПОНИЮ -
E-mail бюллетень
Общества "Россия-Япония",
# 11, 2002.03.17
Россия 101999, Москва,
ул. Воздвиженка, д. 14, корп. 2, офис 99.
тел./факс (095) 291 2609
http://ru-jp.org
russia-japan@altavista.net
##### ####### #####