Общество "Россия-Япония":
http://ru-jp.org/

В. М. Алпатов
Доктор филологических наук
Заместитель директора Института востоковедения РАН

ЗАЧЕМ ЯПОНЦАМ ГАЙРАЙГО?

Вопрос о современных японских гайрайго, то есть заимствованиях из западных языков, в основном английского, в целом хорошо изучен и в Японии, и на Западе, и у нас. Есть и словари гайрайго, и статистические исследования их встречаемости, и детальные описания их грамматических и фонетических особенностей, и анализ их стилистических характеристик. Но ряд проблем еще требует осмысления. В частности, необходимо разобраться в том, какое место они занимают в японской культуре, в чём их особенности по сравнению с заимствованиями в других языках. Об этом написано не так много, хотя надо отметить проведенную газетой "Асахи" еще два десятилетия назад дискуссию (Нихонго 1983) и недавнюю книгу Л. Лавди (Loveday 1996).

Роль гайрайго в жизни современного японца связана по крайней мере с двумя парадоксами. Первый из них заключается в несоответствии между общим сравнительно небольшим количеством гайрайго в японских текстах (по данным всех статистических исследований, они составляют не более десятой части всех слов) и их важной ролью в повседневном языковом существовании японцев.

Десять процентов всей лексики - не такая большая цифра. См., например, высказывание япониста из Шри-Ланки Д. А. Раджакаруны о том, что в его родном сингальском языке заимствований из английского больше, чем в японском (Сото 1985: 131). Но очень во многих языках заимствована прежде всего книжная лексика, известная сравнительно узкому кругу людей. Для другого большого класса заимствований в японском языке, китаизмов-канго, это правило в основном сохраняет силу. Не так с гайрайго. По данным статистических исследований, среди японских общеобиходных слов гайрайго не менее 13% (Honna 1995: 45; Stanlaw 1992: 61). То есть этот процент выше, чем среди японской лексики в целом. Но и среди более редких гайрайго очень многие постоянно приходится видеть или слышать в газетах, журналах, по телевизору, в магазинах, в уличных объявлениях и т.д. В большинстве чисто книжных текстов их как раз немного. При высоком проценте гайрайго среди общеобиходной лексики они сильно жанрово маркированы. Об этом уже писали многие, в том числе автор этого доклада (Алпатов 1985; Алпатов 1988: 88-94; Арешидзе, Алпатов 1991). Воспроизведем данные, суммарно приведенные в книге Л. Лавди, в основном совпадающие с тем, что писали другие авторы за последние полвека. Гайрайго мало в официальных документах, газетной информации (особенно касающейся Японии), гуманитарных науках; их число незначительно в политической, религиозной, юридической лексике и в абстрактной лексике в целом (Loveday 1996: 85-89). Более заметна роль гайрайго в сфере техники и естественных наук, хотя там много и канго. Но уже в терминологии менеджмента гайрайго составляют 53%, маркетинга - 75%, среди торговых терминов - 80%, среди компьютерной терминологии - даже 99% (Loveday 1996: 101-103). И исключительно велик процент гайрайго во всей сфере массового потребления, где он за последние десятилетия постоянно растет (Loveday 1996: 106, 111). Сферы спорта, эстрадной музыки, кулинарии, моды и т.д. (исключая, разумеется, области национального стиля вроде сумо или кимоно) почти целиком обслуживаются гайрайго. Огромное их количество содержится, например, в женских и молодежных журналах (Hayashi 1997: 364; Loveday 1996: 200-202), в туристской рекламе (Martinez 1990: 99) и т.д. Как известно, гайрайго принято записывать одной из японских азбук - катаканой; поэтому тексты, связанные со сферой потребления, выглядят как состоящие почти из одной катаканы, исключая лишь грамматические элементы, необходимый минимум глаголов и японских собственных имен (последние иногда тоже записывают катаканой). Существует даже термин "катаканные профессии", то есть профессии, обслуживающие престижное потребление: дизайнер интерьера, модельер высокой моды и т.д. (Tanaka 1990: 90).

Вот один пример, приводимый Л. Лавди (Loveday 1996: 88-89). Даже в японском христианстве гайрайго очень мало. Если отвлечься от собственных имен, то это почти только курисумасу 'Рождество', термин не столько религиозный, сколько коммерческий. Действительно, христиан в Японии очень мало, но каждый японец в декабре сталкивается с рождественской торговлей, ставит дома елку или хотя бы видит ее в общественном месте и т.д. Ср. фиксируемые словарями производные: курисумасу-дина: 'рождественский обед', курисумасу-ка:до: 'рождественская открытка', курисумасу-па:ти 'компания, собравшаяся на Рождество', курисумасу-цури: 'елка' (БЯРС, I: 518). Всё это бытовые или торговые слова. При этом вторые компоненты - тоже английского происхождения, хотя, казалось бы, для соответствующих значений есть и "свои" слова.

Итак, гайрайго - в основном слова с конкретным значением, отсюда и отнесенность их подавляющего большинства к существительным, слов иных частей речи среди них мало. Гайрайго последнего полувека почти целиком заимствованы из американского варианта английского языка. По содержанию они относятся либо к сфере потребления, либо к сфере современных высоких технологий. В стилях языка, сложившихся еще в довоенное время, гайрайго мало и их число существенно не растет, но все новые стили формируются с большим числом гайрайго (Кабасима 1983: 83).

В тех сферах, для которых гайрайго характерны, они проявляют стремление к экспансии. Хорошо известны многие случаи, когда конкуренция гайрайго с канго или исконно японским словом (ваго) кончается победой первого: молоко теперь называют мируку, а не гю:ню:, универмаг - дэпа:то, а не хяккатэн. Обратных случаев сейчас (в отличие от 30-40-х годов) совсем не бывает. Вот даже такой пример. В русско-японских словарях в качестве эквивалентов русского слова отказ фиксируются по крайней мере четыре слова: ваго котовари и канго кёдзэцу, дзитай и фунинка. Однако отказ покупателя от уже сделанной покупки может быть только кянсэру и никак иначе.

Раньше нередко квазисинонимы гайрайго и ваго (или канго) противопоставлялись по признаку "западный стиль-японский стиль". Теперь такая определенность может теряться за счет того, что гайрайго уже обозначает нечто, ставшее совсем японским (Кабасима 1983: 114-115). Например, райсу теперь уже не значит 'рис, сваренный по-европейски', это может быть рис (как кушанье) в любом виде, тогда как гохан и мэси по-прежнему значат 'рис, сваренный по-японски' (Passin 1980: 52).

Часты и случаи, когда гайрайго ассоциируется с современностью и престижностью, а его квазисиноним - с отсталостью и даже с бедностью. Современный фотоаппарат-только камэра, но старомодный пластиночный аппарат типа тех, которые и сейчас стоят в российских фотоателье,- по-прежнему сясинки. Канго сяккин 'заем' ассоциируется с бедностью и неэтичностью, вместо него предпочитают гайрайго ро:н (Honna 1995: 53). Характерна такая пара неологизмов: ню:-ритти 'новые богатые' (чистое гайрайго) - ню:-бимбо: 'новые бедные' (вторая часть-канго) (Tobin 1992: 19).

Во всем этом проявляются как общемировые процессы глобализации, в языковой области связанные с экспансией английского языка (в том числе и через заимствования), так и очень характерный для Японии как страны "догоняющего развития" комплекс неполноценности перед всем, что приходит из "старых" развитых стран, особенно из США. Вот пример, который мы уже приводили (Алпатов 1988: 91). На празднике японского национального танца (мероприятие, явно рассчитанное на японцев) реклама мотоцикла японского производства была написана по-английски латинским алфавитом (лишь название мотоцикла "Вираго" - естественно, американизм-было продублировано катаканой). В коротком тексте дважды фигурировало слово American 'американский'. И это при том, что в те годы (1984) качество японских мотоциклов безусловно оценивалось как более высокое по сравнению с качеством американских! Для японской рекламы вообще нехарактерны утверждения о том, что тот или иной товар лучше американского (даже если это так на самом деле); более действенными оказываются лозунги о том, что данный товар-совсем такой или почти такой, как американский. О культурном и языковом комплексе неполноценности японцев пишут и западные наблюдатели (Tobin 1992: 31). Так было в середине 80-х гг., когда в самих США всерьёз обсуждались перспективы возможной победы Японии в экономическом соревновании. Теперь, когда отставание Японии от США увеличилось, этот комплекс мог лишь усилиться.

В связи с этим постоянные, в том числе и в печати, жалобы японцев, особенно старшего поколения, на засилье гайрайго все-таки не отражают преобладающее общественное мнение. Предпринимаемые иногда, особенно в официальной сфере и на телевидении, меры по ограничению гайрайго могут самое большее лишь замедлить процесс их экспансии. Из этого, разумеется, не следует, что в обозримом будущем они будут преобладать в языке. Кабасима Тадао, исходя из экстраполяции в будущее современных тенденций, предсказывал, что гайрайго будут составлять более половины японских слов где-то через 500 лет (Кабасима 1983: 73).

Такие комлексы, безусловно, свойственны не одной Японии. Но во многих странах их наличие вместе с процессом глобализации приводит не столько к американизации своего языка, сколько к внедрению английского. Но здесь мы сталкиваемся со вторым парадоксом. При большом числе гайрайго в языковом существовании японца и престижности английского языка уровень владения им в Японии невысок.

Примерно в 99% японских средних и повышенных средних школ так или иначе преподается английский язык (Loveday 1996: 96); экзамен по этому языку входит в число вступительных экзаменов в японские университеты. Какое-то количество английских слов и фраз знает любой японец; это безусловно облегчает проникновение гайрайго. Но это не означает владение языком хотя бы на уровне элементарного разговора с американцем и тем более чтения простого английского текста. Во время одного из международных исследований владения английским языком в 152 странах Япония оказалась на четвертом месте от конца, ниже Ирана, Эфиопии, Индонезии (Honna 1995: 58; 99).

Эти данные могут показаться слишком крайними. Но они подтверждаются и другими исследованиями, включая опросы информантов. Один такой опрос провел Л. Лавди. Практически все из 461 информанта когда-то учили английский язык, но 54% заявили, что его не знают, большинство других знали его лишь пассивно, поскольку всего 9% используют его на работе, 5% говорят на нем со знакомыми, 0,4% пользуются им дома (Loveday 1996: 175-176). Так что реально говорить о японо-английском двуязычии не приходится.

Среди причин этого указывают на низкое качество преподавания, устарелую методику, формальный характер экзаменов и др. (Loveday 1996: 98; Miller 1982: 219-254). Но главное все-таки-отсутствие мотивации. В школе английский язык-один из самых непопулярных предметов (Loveday 1996: 98). И это связано с тем, что большинство учеников не знают, зачем он понадобится им в дальнейшем. Единственная более или менее серьезная мотивация-подготовка к экзаменам в вуз (Loveday 1996: 96). А потом японец, если он не работает во внешнеторговой фирме или не связан с обслуживанием иностранцев, обычно никогда не пользуется английским языком, забывая даже то, что учил. Из 9% информантов, использующих этот язык на работе, большинство заявили, что лишь иногда читают на нем. К росту двуязычия не привело и значительное увеличение числа зарубежных поездок японцев за последние десятилетия: чаще они выезжают группами с переводчиками (Loveday 1996: 99).

Обобщая всё это, исследователи приходят к выводу о том, что при всей престижности английского языка в Японии его незнание не приводит к каким-либо трудностям в жизни (Yamamoto 1995: 80). А раз так, то вряд ли в обозримом будущем японцы будут знать его существенно лучше, чем теперь (Loveday 1996: 181; Honna 1995: 57).

Чем объясняется такой разрыв между почтением к английскому языку и пассивностью в его освоении? Об этом писал известный японский социолингвист Судзуки Такао. По его мнению, японское общество-одно из самых открытых для восприятия чужих вещей и идей, однако в нем всегда было и остается затрудненным общение с иностранцами; по его выражению, японцы - не ксенофобы, но ксенофиги, то есть люди, избегающие иностранцев (Suzuki 1987: 141). Судзуки отмечает и другую черту японской культуры-избирательность: при склонностях к заимствованиям японцы берут из чужих культур лишь те элементы, которые считают для себя нужными; так было, в том числе в языке, и в период китаизации, и в продолжающуюся эпоху американизации (Suzuki 1987: 143).

К сходным идеям приходит и Л. Лавди, сопоставляющий проникновение канго в прошлом и гайрайго в настоящем. Как он указывает, чаще всего массовое заимствование из одного языка в другой связано с массовым двуязычием носителей заимствующего языка. В Японии же такого двуязычия не было никогда. При мощном влиянии китайской культуры на японскую человеческие контакты между китайцами и японцами (и в Японии, и в Китае) никогда не были велики, а в некоторые эпохи даже запрещались. Это, однако, никак не помешало проникновению в японский язык множества канго. В наши дни человеческие контакты между японцами и американцами, разумеется, значительнее, но общая тенденция остается (Loveday 1996: 212-213).

Итак, процесс заимствования гайрайго в современной Японии очень похож на процесс заимствования канго в прошлом. По выражению одного из авторов, мы имеем дело не столько с заимствованием, сколько с абсорбцией японским языком всего английского словаря (Passin 1980: 55-56); японский язык вбирает весь словарь английского языка так же, как когда-то вобрал весь словарь китайского (Passin 1980: 63). Реально, разумеется, не каждое английское слово становится гайрайго, но потенциально оно в соответствующей адаптации имеет шанс появиться в японском языке хотя бы как окказионализм или компонент сложного слова. Но так было и с китайскими (онными) чтениями иероглифов.

Но возникает вопрос: как совместить такую потенциальную способность к заимствованию с отмечавшимся выше слабым владением английским языком в Японии? Надо учитывать, что очень многие японцы плохо знают или вовсе не знают значительную часть из гайрайго, с которыми сталкиваются, особенно в рекламе, женских и молодежных журналах. Факты такого рода мы уже приводили (Алпатов 1988: 92-93). При этом оказывается, что японцы, особенно молодые, не особенно и интересуются точным значением того или иного слова. Важен прежде всего его "имидж", ощущение "элитности", закрепляемое в написании катаканой или латиницей. Еще более это относится к рекламе на английском языке, о которой говорилось выше. Но то же в прошлом было свойственно (отчасти свойственно и сейчас) и многим канго, ассоциировавшимся с иероглифическим написанием: их "имидж" был несколько иным, но тоже "элитным".

Между канго и гайрайго есть еще одна общность. Как известно, большая часть японских канго не заимствована в целом виде из Китая, а изобретена в самой Японии из заимствованных корней. Но это же (хотя пропорция пока что иная) мы видим и в отношении гайрайго. Многие из них образованы в Японии из заимствованного "строительного материала", хотя заимствуются чаще не корни, а целые слова, способные, однако, выступать в японском языке и в качестве корней. Многие примеры уже стали хрестоматийными-вроде сарари:ман 'служащий' из salary'жалование' и man 'человек'. Отсутствующее в английском языке слово salaryman хотя бы не противоречит правилам английского словосложения. Но фиксируются и такие образования (нередко пишущиеся латиницей), которые, по мнению носителей английского языка, там невозможны: раздел газеты с ответами на письма читателей называется you-me box, дословно 'вы-мне-ящик' (Loveday 1996: 153); система отелей, где можно жить без документов, получила название no face system, дословно'нет-лицо-система' (Honna 1995: 48). А вот пример, наблюдавшийся нами в 2001 году. Ввиду перегрузки автомагистралей вывешиваются плакаты с просьбами в определенные дни воздерживаться от пользования личными автомобилями; такие дни именуются но-майка:-дэ:, дословно 'нет-моя машина-день'. Нетрудно заметить, что при этом с гайрайго обращаются по правилам, в свое время сформировавшимся для канго, не обращая внимания на английский синтаксис. В одной из статей приводится мнение японца: "Неважно, что американцы не знают значения некоторых гайрайго. Важно, что мы их знаем" (Stanlaw 1992: 75).

Две волны массовых заимствований в японском языке безусловно отражают кардинальное свойство японской культуры. Как пишет один из западных исследователей, "гений японцев" заключается не в изобретении, а в адаптации тех или иных элементов культуры сначала из Кореи, потом из Китая, потом из Европы и США; в отличие от многих стран этот процесс большей частью шел не под давлением извне, а по собственной инициативе; в результате заимствованные элементы укоренялись и жили самостоятельной жизнью, часто меняясь до неузнаваемости по сравнению с оригиналом (Tobin 1992: 33-4). Вспомним и слова Судзуки Такао об избирательности заимствований. Адаптация новых элементов культуры в Японии никогда не означала отказа от исконных культурных основ, новое не вытесняло старое, а накладывалось на него. Это происходило во многих сферах культуры, в том числе и в языке. Недаром неимоверное число гайрайго в некоторых стилях не вызывает у большинства японцев протеста и не кажется несовместимым с национальной гордостью (хотя и противоположная точка зрения существует). Но иначе воспринимается слишком хорошее знание чужого языка. Как пишет один из авторов книги "Многоязычная Япония", японцы, долго жившие за границей, и особенно их дети, выросшие в иноязычной среде, могут оцениваться уже как не вполне японцы, представляющие даже опасность для общества; такие дети по возвращении в Японию учатся в особых школах, где главная цель-сделать их японцами, тогда как их знание иностранных языков совершенно не ценится (Yashiro 1995: 150-151).

Можно согласиться с выводом Л. Лавди: хотя уровень контактов между японским и английским языками-едва ли не максимально возможный для одноязычного общества, но процесс внедрения гайрайго в японский язык отражает более освоение обществом отдельных элементов западной культуры, чем глубинную вестернизацию (Loveday 1996: 90). Однако процессы глобализации, при которых экспансия западных стандартов в самых разных сферах, включая культуру и язык, приобретает крайне агрессивный характер, могут изменить ситуацию и в Японии.

Литература

• Алпатов 1985 - Алпатов В. М. Англоязычные заимствования в японском языке и американизация японской массовой культуры. // Япония: культура и общество в эпоху НТР. М.
• Алпатов 1988 - Алпатов В. М. Япония: язык и общество. М.
• Арешидзе, Алпатов 1991 - Арешидзе Л. Г., Алпатов В. М. Гайрайго в современном японском языке. // Лексические заимствования в языках современного Востока. М.
• БЯРС - Большой японско-русский словарь, тт. 1-2. М., 1970.
• Кабасима 1983 - Кабасима Тадао. Дайсан но хэнкакуки о мукаэта нихонго. // Нихонго но 21 сэйки. Нихонго ва до: кавару ка. Токио.
• Нихонго 1983 - Нихонго но 21 сэйки. Нихонго ва до: кавару ка. Токио.
• Сото 1985 - Сото кара мита нихонго, ути кара мита нихонго. Токио.
• Hayashi 1997 - Hayashi Reiko. Hierarchical Interdependence Expressed through Conversational Styles in Japanese Women's Magazines. // Discourse & Society, vol. 8, No. 2.
• Honna 1995 - Honna Nobuyuki. English in Japanese Society: Language within Language. // Multilingual Japan. Clevedon-Philadelphia-Adelaide.
• Loveday 1996 - Loveday L. Language Contact in Japan. A Socio-linguistic History. Oxford.
• Martinez 1990 - Martinez D. P. Tourism and the Ama: Search for a Real Japan. // Unwrapping Japan: Society and Culture in Anthropological Perspective. Manchester. • Miller 1982 - Miller R. A. Japan's Modern Myth. The Language and Beyond. New York-Tokyo.
• Passin 1980 - Passin H. Japanese and the Japanese. Language and Culture Change. Tokyo.
• Stanlaw 1992 - Stanlaw J. "For Beautiful Human Life": the Use of English in Japan. // Re-Made in Japan. Everyday Life and Consumer Taste in a Changing Society. New Haven-London.
• Suzuki 1987 - Suzuki Takao. Reflections on Japanese Language and Culture. Tokyo.
• Tanaka 1990 - Tanaka Keiko. 'Intelligent Elegance'. Women in Japanese Advertizing. // Unwrapping Japan: Society and Culture in Anthropological Perspective. Manchester.
• Tobin 1992 - Tobin J. J. Introduction: Domesticating the West. // Re-Made in Japan. Everyday Life and Consumer Taste in a Changing Society. New Haven-London.
• Yamamoto 1995 - Yamamoto Masayo. Bilingualism in International Families. // Multilingual Japan. Clevedon-Philadelphia-Adelaide.
• Yashiro 1995 - Yashiro Kyoko. Japan's Returnees. // Multilingual Japan. Clevedon-Philadelphia-Adelaide.